Егений Рябцев - Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1

— Малое возмездие! Их надо было казнить! — возмутился Игорь. — Я думаю, что уничтожат и наемника-исламиста, прикрывающегося лозунгом о «всемирном джихаде», помощи братьям-мусульманам. Я имею в виду Хабиба Абдель Рахмана, известного всем как полевой командир Хаттаб. Он говорил о себе: «Я солдат Аллаха, другой профессии у меня нет. Но я не наемник, я моджахед». А как тогда понимать его пятнадцатилетний срок боевых действий в Афганистане, затем в отрядах непримиримой таджикской оппозиции, с 1995 года — в Чечне. И за эти услуги профессионального убийцы он требовал расплачиваться долларами…

Оба молча посмотрели друг на друга. Наконец Иван Михайлович хрипло проговорил:

— А подвиги в Дагестане были?

Сын в смущении заморгал:

— Папа, наше поколение тоже умеет защищать себя. Ребята шли в атаку и погибали. Это что не самоотверженные поступки молодых парней?! А вот в Ботлихском районе командир артиллерийского подразделения капитан Дмитрий Марусев, когда загорелся склад с боеприпасами, был пожар и возникла угроза жизни военнослужащих, выносил уже последний снаряд. Снаряд взорвался прямо в руках офицера. Марусев погиб. Он посмертно награжден… Навечно в памяти дагестанцев останется героический поступок 17-летнего паренька из Ансалта Хаджимурада Нурахмаева, который вступив в бой, уничтожил несколько бандитов и погиб сам…

Сражение длилось два месяца. В сентябре военная авиация, ракетная артиллерия, минометы нанесли массированный удар по последнему пункту бандитов Басаева и Хаттаба в Буйнакском районе Дагестана — окрестностям села Чабанмахи. Газета «Труд» тогда писала: «Здесь обнаружены, пожалуй, самые мощные укрепления экстремистов — дзоты, доты, блиндажи. Было решено уничтожить как можно больше живой силы противника и техники, разрушить фортификационные и защитные укрепления, и только потом начать штурм силами спецназа внутренних войск из дагестанской милиции. К полудню селение Чабанмахи было освобождено…

Однако, нельзя, к сожалению, сказать, что вторая война была закончена. Обстановка на границах Дагестана и Чечни осталась напряженной. Бандиты предпринимали вылазки в самых разных районах республики, так, например, отряд из двадцати басаевских головорезов пытался пройти через перевал Ягудаг у селения Кеги Цумадинского района. Нападение отбили местные ополченцы. Перестрелка ополченцев и дагестанских милиционеров с бандитами зафиксирована и близ села Дучи Новолакского района. Бандиты, потерпев провал в Цумадинском, Ботлихском и Буйнакском районах, пытались организовать налеты на разных участках границы Чечни и Дагестана, но везде встречали достойный отпор… «Задержан тесть полевого командира Хаттаба, — рассказал представитель пресс-центра МВД России в Махачкале полковник Евгений Рябцев. — Родственники в Карамахи завернули его в ковер, спрятали в грузовике. Но местные жители как-то прознали про этот трюк, задержали машину и доставили в милицию. Тесть Хаттаба был активным пособником бандитов…».

Конечно же, боевики намеревались захватить Дагестан, а потом Ставрополье, Краснодар… Но их злым замыслам не суждено было сбыться… Война была пресечена в самом зародыше.

После дагестанских событий американцы и их союзники называли Аслана Масхадова «Лидером умеренных политических сил в Чечне». На сессии ПАСЕ 27 января 2000 года он уже именовался представителем «выбранных чеченских властей».

Не успокаивался политолог из США Збигнев Бжезинский. Он уверял Запад, что переговоры не осуществимы, дело зашло в тупик. Чечне надо дать самоопределение. Независимая Чечня, считал Бжезинский, «не была бы аномалией». Необходим, по мнению Бжезинского, жесткий нажим международного сообщества на Россию по всем направлениям (политическим, дипломатическим, экономическим, финансовым) с тем, чтобы заставить согласиться на независимость Чечни…

В связи с этим Председатель Народного Собрания Республики Дагестан четко заявил: «На Масхадова заведено уголовное дело, и он должен предстать перед российским правосудием. Он также должен ответить за то, что через его территорию в отношении дагестанского народа было совершено вероломное вторжение, в результате которого пострадали тысячи людей». «А.Масхадов реально ничем не управлял и влияет на обстановку в Чечне», считал Муху Алиев. Поэтому, какое бы соглашение ни было подписано между федеральной стороной и лидером чеченских сепаратистов, оно не будет выполняться и не будет иметь абсолютно никакого значения…»

«Без преувеличения, — сказано в заключении книги Расула Гаджиева «Час испытания», — победу над бандформированиями и религиозными экстремистами, вооруженными до зубов и прошедшими многолетнюю специальную подготовку в террористических лагерях за границей и в Чечне, можно сравнить с победой наших великих предков. Это была победа Дагестана и всей России над вседозволенностью, беззаконием и беспорядком, царившими в стране в течение последних нескольких лет, которые могли привести к непредсказуемым последствиям. Этого желали многие наши недруги за границей.

Сегодня Россия проявляет активность по всем направлениям, в том числе и во внешней политике, энергично отстаивает свои национально-государственные интересы во всем мире. Можно с твердой уверенностью сказать, что начало этому процессу было положено именно на дагестанской земле в августе-сентябре 1999 года. Это факт исторического значения для Дагестана и Российской Федерации.

В трудное для Дагестана время впервые протянули руку помощи руководство Российской Федерации и руководители регионов России. Они не оставили Дагестан один на один со своими проблемами и после изгнания бандитов и экстремистов с территории республики. Вся страна показала свою солидарность с Дагестаном. Нет будущего Дагестана без России, нет будущего дагестанцев без россиян. Дагестан и дагестанцы могут защитить себя и возродиться вместе с россиянами — эту азбуку хорошо освоили многие дагестанцы в дни испытаний лета и осени 1999 года».

Лидия Игнатьевна вошла в квартиру и, дрожа, сказала:

— Уж и не знаю… Ваня! Выйдешь на улицу — люди в очередях в магазинах говорят о террористах… ей-богу, раньше этого не было.

Иван Михайлович удивленно поднял голову, хотел было что-то сказать, но жена не дала:

— Ну разве русские не хотят Чечни?.. Чтобы там был мир и согласие…

— Хотят, хотят, дорогая, но теперь нужны десятки лет для успокоения всех: и русских, и чеченцев, — ответил Москаленко.

… Терроризм на территории Чечни и России продолжался. Москва содрогнулась от взрывов, разрушивших два жилых дома и унесших многие десятки жизней жителей. Была и трагедия в метро на Пушкинской площади, где погибли от взрывчатки десятки москвичей. «Пятьсот тысяч долларов получил от заказчиков — полевых командиров Хаттаба, Басаева и Удугова — непосредственный исполнитель террористических актов в Москве Гочиев, — сообщил прессе генерал-лейтенант ФСБ Николай Сапожников. — Повар Хаттаба, командир противотанковой установки выполнил задание своих духовных вдохновителей полностью. «Не повезло» Зейнутдинову, организатору взрыва в Буйнакске. Обещанное он получил сполна, вторую подготовленную для взрыва автомашину разминировали взрывотехники ФСБ. Все члены террористической группы, совершившие взрывы жилых домов в Москве, Волгодонске и Буйнакске, прошли обучение в учебных лагерях ваххабистов в Ичкерии. Участвуя в антитеррористичес-кой операции, чекисты в районе Урус-Мартана и Сержеиь-Юрта обнаружили два лагеря обучения террористов. Там они изъяли специальные устройства для подготовки взрывчатой смеси, более пяти тонн готового смертоносного порошка, цех по изготовлению взрывателей, элементы СВУ, списки лиц, прошедших обучение. В районе Шали сотрудники ФСБ обнаружили конспекты лекций, в которых описываются способы совершения взрывов в местах массового скопления людей, в том числе жилых домах… Терроризм многолик и многонационален. Взрывы в Москве и в Волгодонске проводили, в основном, карачаевцы, в Буйнакске — аварцы…».