Егений Рябцев - Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1

— Интересно, как на это реагирует Кадыров?

— Исмаил Касумов четко объясняет нам, что «принятие конституции Чеченской Республики как субъекта Российской Федерации в марте 2003 года, последующие выборы президента ЧР в октябре 2003 года, проводились в условиях вооруженного конфликта. Шаги, предпринятые А. Кадыровым, после избрания его президентом Чеченской Республики, тоже свидетельствовали о курсе на установление авторитарного режима с опорой на ресурс российской власти и ислам. Его физическое устранение в результате теракта 9 мая 2004 года, с нашей точки зрения, не изменило логику социально-политических процессов в Чечне, обусловленную необходимость завершения преодоления традиционализма. И внеочередные выборы президента А. Алханова в августе 2004 года и состоявшиеся в ноябре 2005 года парламентские выборы также были подвержены воздействию этих факторов…»

— Вот дела, как сажа бела, — пробурчал Иван Михайлович.

Замолкли.

— Что же ты сопишь в две дырочки и не изрекаешь главной мысли? Куда же идет Чечня сейчас?

«По линии чеченского противостояния, которое якобы объясняется международными и правозащитными организациями следствием проводимой федеральным центром политики «чеченизации». Суть его в том, чтобы, в буквальном смысле, столкнуть в смертельной схватке местных жителей, и тем самым перевести сепаратистский, по сути, конфликт в плоскость гражданской войны».

— А я думаю иначе, — Иван Михайлович глянул на жену. — Вот боевики сдают оружие и переходят на службу в правоохранительные органы, получают новые автоматы. У них же тейповая, кровнородственная борьба. Здесь может случиться вооруженная схватка, столкнутся лбами между собой в разборке чеченцы. Жаль, что этого не понимают власти… ведь в республике сформировались и свои «кланы», группы, которые ведут к обогащению одних и обнищанию других, резкому росту коррупции.

— Ты как в воду глядел. Об этом пишет Исмаил Касумов: «Более 80 % чеченцев не имеют официального заработка, а те, кто имеют постоянную работу, заняты преимущественно в государственном секторе, правоохранительных органах, системе образования и здравоохранения. Практика повсеместного взяточниства за получение должности охватила сферу государственной службы. Это приводит к усилению коррупции, потере доверия к государству и нарастанию противоречий между кланами на местном уровне. Чеченская элита разделена на так называемые «диаспоры» и тех, кто остался в Чечне, а также конкурирующие группы по экономическим интересам, которые вовлечены в борьбу за получение контроля над финансовыми субсидиями из Москвы, добычей нефти и ее транспортировкой на территории Чечни. В настоящее время для любого чеченского лидера представляется весьма проблематичным добиться консолидированной поддержки со стороны элиты и предложить реалистичные механизмы раздела сфер и полномочий. Поэтому президент Чеченской республики А. Алханов и председатель правительства Чеченской республики Р.Кадыров действуют в авторитарной парадигме власти».

— Видимо, альтернативные варианты политической стабилизации еще не нащупаны. Сепаратисты держатся на плаву, — вздохнул старик.

— Да, к сожалению, это так, — потупилась жена.

Настроение стариков испортилось. Они сидели, словно аршин проглотили. Не разговаривали, сидели, как на поминках.

Иван Михайлович что-то проворчал, ушел в другую комнату. Через минуту возвратился.

— Иван, а ты хоть знаешь, кто возглавляет «правительство Чечни в изгнании» и одновременно является и председателем правительства, и Верховным главнокомандующим вооруженными силами? — всплеснула руками Лидия Игнатьевна.

— Нет, — отшатнулся от жены муж.

— На одном из сайтов подробно передано, что «шейх Абдул-Халим — Садулаев Абдул Халим Абу-Саламович, чеченец, 1967 года рождения и вырос в городе Аргуне (12 км от Грозного), — заговорила Лидия Игнатьевна и тихо добавила:

— Он принадлежит чеченскому тейпу (роду) Устрадой. Устрадой считаются основателями города Аргуна. Учился у известных чеченских богословов. Активный участник исламского возрождения в Чечне. Сам стал учителем, обучая Исламу молодежь. Учился в Чеченском университете на филологическом факультете, однако не успел его закончить в связи с началом войны. Владеет чеченским, арабским и русским языками. Участник первой русско-чеченской войны. В период между первой и второй войной активно выступал с исламскими проповедями по чеченскому телевидению. Возглавлял исламский Джамаат города Аргуна. Выступал с исламскими лекциями в разных регионах Чечни. Некоторое время был имамом Аргунской мечети…

— Да-а-а, — протянул муж и заметил: — Набрал Абдул-Халим религиозно-политического опыта, как на дрожжах вырос…

— Это еще цветики. Он в чинах рос не по дням, а по часам, — оборвала его Лидия Игнатьевна. — В 1999 году указом президента Масхадова был введен в Государственную комиссию по конституционной Шариатской реформе. С начала второй русско-чеченской войны возглавлял вооруженные подразделения аргунских ополченцев, которые вошли в состав Вооруженных сил ЧРИ. В 2002 году на расширенном заседании Государственного Комитета обороны — Маджлисуль Шура ЧРИ (высшего органа государственной власти ЧРИ на военный период) был назначен председателем Шариатского комитета ГКО-МШ и Главой Высшего Шариатского Суда ЧРИ. С момента гибели президента ЧРИ Аслана Масхадова, по занимаемой должности стал легитимным главой Чеченского государства — президентом ЧРИ, Амиром ГКО — Маджлисуль-Шура ЧРИ, Верховным главнокомандующим Вооруженными силами ЧРИ. Указом президента Масхадова награжден двумя наградами Чеченского государства — в том числе, высшим органом, учрежденным Джохаром Дудаевым «Кьоман Сий» (Честь Нации).

— А кто входит в «кабинет» министров Чечни в изгнании?

— Были заместителями Ахмед Закаев и Шамиль Басаев. Но Басаев уже уничтожен, — заговорила жена. — Называю других исламских радикалов: Умаров Докка — директор службы национальной безопасности, Ферзаум Усман — министр иностранных дел, Сулумхаджиев Апти — министр внутренних дел, Удугов Мовлади — министр информации и печати, Хасуинов Абдул-Вахаб — министр образования и науки, Хамбиев Умар — министр здравоохранения, Билсултанов Апти — министр социальной защиты.

— Увы, крепкий орешек — «правительство Чечни в изгнании». Оно не всегда по зубам нынешним российским политикам, — словно топором отрубил Иван Михайлович.

Москаленко взял у жены книгу Исмаила Касумова, пробежал глазами: «Вот что сказал Абдуллах Шамиль Абу Идрис на сайте: «Мы одержали стратегическую победу»: «.. К изменению стратегии можно отнести недавнее решение Маджлиса Кавказского фронта уничтожить колонистов, сотрудничающих с оккупационными структурами Русни, на всей территории Кавказа. «Русня» — этот термин используется сепаратистами как уничтожительный синоним слова «Россия». А что касается коренного изменения стратегии, то в это плане у мусульман Кавказа все сильнее проявляется чувство необходимости объединения своих усилий для освобождения от колониального имперского гнета Русни. И все больше и больше мусульман поднимают вопрос о провозглашении единого Имама всего Кавказа. Хотя уже сегодня Шейх Абдул-Халим фактически является Имамом Кавказа, так как ему присягнули на верность моджахеды всего Кавказа… Джихад расширяется, и мы испытываем при этом затруднения только в финансовом обеспечении и информационном освещении нашего Джихада…»