Егений Рябцев - Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1

Видит жена-побледнел Иван Михайлович, потный, по лицу капли текли, запрокинул голову, и вместо глаз только щелки.

— Знаешь, чем пахнут региональные конфликты? — спросил Иван Михайлович и сам себе ответил: — И какое пламя может взорваться? Ну, прежде, на Кавказе их четыре. Ильяс их выделил: «Чечня-Ингушетия. Географическая близость и этническое родство приводят к тому, что конфликты, их последствия и динамика мирного процесса в Чечне оказывают сильное влияние в Ингушетии (и наоборот). Дагестан-Чечня. Ваххабистские движения, действующие в обеих республиках, и мобилизация конфликтных групп на основе существующих трансграничных этнических связей могут оказывать серьезное дестабилизирующее влияние на ситуацию в Дагестане. Южная Осетия-Северная Осетия-Ингушетия-Чечня. Нерешенный территориальный спор между Северной Осетией и Ингушетией, сопровождающийся межэтнической направленностью, может повторно разжечь вооруженный конфликт и вовлечь в него экстремистов из Чечни и южной Осетии. Обострение отношений между Грузией и Южной Осетией может спровоцировать появление новых потоков беженцев в Северную Осетию. Грузия-Абхазия — адыгские народы. Обострение грузино-абхазского конфликта может резко осложнить обстановку на Кавказе. В конфликт могут быть вовлечены экстремистские элементы со всего Северного Кавказа, что придаст ему более широкий масштаб и неизбежно приведет к обострению отношений между Россией и Грузией. Другие формирующиеся конфликтные системы связаны с неурегулированными территориальными спорами по региону. Эти споры обострились (например, включение Адыгеи в состав Краснодарского края, передача части восточных районов Ростовской области Калмыкии, деление земельных наделов осетин и ингушей, части территории Чечни и Ставрополья и т. д.) по мере реализации планов по укрупнению субъектов федерации, провозглашенных федеральным центром в 2005 году, что может спровоцировать возобновление требований со стороны пострадавших от сталинской депортации народов Северного Кавказа, которые пытаются использовать любые реформы в сфере административного устройства и управления для возвращения утраченных в результате репрессий территорий. В этой ситуации федеральный центр в качестве механизма повышения эффективности антикризисного управления предлагает изменение отношений между федеральными и региональными органами власти. Если ранее они строились на основе системы политического диалога и политики невмешательства во внутренние отношения и борьбу региональных элит (в обмен на достаточно свободно понимаемую лояльность Москве), то сегодня выстраивается система прямого подчинения федеральному центру. Но управлять возникающими кризисами трудно из-за крайне высокого уровня коррупции региональной власти. Последовательное усиление центра над регионом путем приведения местного законодательства в соответствие с федеральным и последующим введением нового порядка избрания глав субъектов (утвержденных местными парламентами) основано на традициях жесткого центризма. С нашей точки зрения, опасность такого подхода прежде всего в том, что федеральный центр сможет обеспечить управление и контроль над сложным и нестабильным регионом, «де-факто» делегируя этот контроль наиболее мощным региональным клановым образованием, подверженным, в свою очередь, «клановой коррупции». Это может привести к росту разочарования и апатии в обществе и породить скептическое отношение к власти как к институту глубоко коррумпированному, неспособному обеспечить безопасность, социальную справедливость и защиту интересов граждан?!..»

— Серьезные выводы сделал Касумов. Кремлю стоило бы призадуматься, — коротко отрезала Лидия Игнатьевна. — А директору ФСБ Патрушеву работы непочатый край…

Иван Михайлович посмотрел на жену удивленно:

— Ты у меня уже превратилась в закоренелого политика…

— С тобой, конечно, не состаришься мозговыми извилинами, — усмехнулась супруга.

Как человек, живущий с женой более шестидесяти лет и знающий ее от корки до корки, Иван Михайлович давно взял «душеустройство» Лидии Игнатьевны в свои руки.

Супруга повернула голову, улыбнулась — горько, жалобно, страшно.

— Спасибо, милый, спасибо, — стонала как из-под земли.

За что благодарила, какое утешение в его словах находила — Иван Михайлович не догадался.

— Ты у меня в молодости балагуром, озорником был! — тихо сетовала хозяйка. — Ни один парень тебе в подметки не годится. Орел был. А теперь вот ударился в политику!..

Иван Михайлович заворчал:

— Не кудахтай! Чем еще нам с тобой заниматься. Любовь забросили на старости лет. Остается только обсуждать российский бедлам…

— А как смотрят сейчас в мире на чеченские события? — спросила жена, поскребывая в затылке.

Иван Михайлович весь напрягся:

— Чтобы чушь не городить, давай я обращусь к книге Касумова: «В резолюции 1323 (апрель 2003 г.) ПАСЕ (Постоянная Ассамблея Совета Европы) на основе доклада Комитета по юридическим вопросам и правам человека дала характеристику ситуации в Чеченской республике… В частности, Ассамблея заявила о приоритете проблемы прав человека, которая является ключом к справедливому политическому урегулированию на основе национального примирения… В дальнейшем тексте Резолюции отмечается, что «жители Чеченской республики находятся в обстановке постоянного страха. Их города и села лежат в руинах, поля заминированы, а друзья и родственники убиты, незаконно задержаны, «исчезли», похищены, изнасилованы, подвергнуты пыткам и ограблены. Ассамблея неизменно осуждает грубые нарушения прав человека, нарушения норм международного гуманитарного права и военные преступления, совершаемые в Чечне обеими сторонами конфликта. С самого начала первого конфликта в Чечне в 1994 году Ассамблея — практически безрезультатно — призывает привлечь к ответственности виновных в совершении таких актов. Жители Чеченской республики вправе рассчитывать не только на наше сострадание, но на защиту с нашей стороны… ПАСЕ отметила, что права человека нарушаются как со стороны российских военнослужащих, так и чеченских боевиков, а их основной причиной является безнаказанность обеих сторон. Ассамблея выразила «свое разочарование тем, что уголовные дела по фактам грубых нарушений прав человека, включая массовые убийства невинных чеченских мирных жителей и целенаправленную кампанию покушений на руководителей местной администрации и членов их семей, остаются пока редким исключением, а следствие ведется удручающе неэффективно и, как правило, не дает достаточных материалов для обвинительного приговора в тех редких случаях, когда дело доходит до суда…»