Егений Рябцев - Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1

В «Грозной красоте», в частности, приводи гея выдержка из недавнего постановления российского правительства о выделении средств на разборку завалов, демонтаж различных поврежденных конструкций в Грозном. Казалось бы, кто-то да должен удивиться: чем же правительство занималось последние шесть лет, если в столице Чечни до сих пор не разобраны груды покореженного металла и бетона? Никто и ничему не изумился: вся Россия на подсознательном уровне примирилась с тем, что разруха — это «норма» для Чечни.

Осенью 2000 г. в Ростове-на-Дону в полпредстве в ЮФО обсуждались проблемы возрождения чеченских СМИ. Как только вставал вопрос о восстановлении того или иного объекта информационной инфраструктуры республики, чеченскую делегацию «припирали к стене» встречным вопросом, по какой, мол, статье бюджета прикажете все это восстанавливать? Это не могло не «достать», и я сказал: «По какой статье разрушали, по той и надо восстанавливать!» Предложил и конкретную «схему»: «Сократить один взвод контрактников с их «боевыми» выплатами — значит, обеспечить выпуск одной газеты. Сколько нужно газет, столько взводов давайте и выведем из Чечни, а высвободившиеся средства направим на восстановление информационного пространства республики». Сказать, что меня, без соли и специй чуть не «проглотили» живьем, — ничего не сказать. Да и денег, даже на зарплату журналистам, не дали, потому СМИ и «лежат» до сих пор без всякой надежды на поддержку. Зарплата редактора республиканской газеты чуть ли не в четыре раза ниже «денежного довольствия» рядового сотрудника милиции. Кому-то, выходит, нужно, чтобы в Чечне доминировал человек с ружьем, а не с мозгами.

И так — едва ли не в каждой отрасли. Агропромышленный сектор, без которого возрождение республики с ее преимущественно сельским населением невозможно, «подняли» до того, что производство сельхозпродукции упало ниже уровня времен Дудаева-Масхадова. Земледельцу ни разу за эти годы не выплатили зарплату. Промышленность обескровили, вычленив нефтедобычу и передав ее в качестве постоянной «дойной коровы» «Роснефти». Она, «Роснефть», — организация «бедная», а Чечня столь «богата», что может и поделиться такой «малостью», как нефть.

Никто не хочет видеть и говорить о другом парадоксе: пережившую две военные компании республику вынуждают нести такое же налоговое бремя, как и все остальные субъекты Федерации.

Больше того, ее называют «черной дырой», высокодотационной республикой, несмотря на то, что от продажи ее нефти в российскую казну ежегодно поступает не меньше 17 млрд, рублей. А в виде различных налогов и сборов Чечня передает в бюджет страны больше 8 млрд, рублей. Из этих 25 млрд, рублей в республику в виде дотации возвращается около 20 млрд, рублей. Когда же в ходе подготовки договора о разграничении предметов ведения и полномочий Чечня попыталась закрепить в нем статьи о налоговых и прочих льготах, право распоряжаться своими природными богатствами, то в этом усмотрели более «дремучий», чем дудаевско-масхадовский, сепаратизм.

К несомненной заслуге авторов фильма я бы отнес и то, что они разглядели и другую «особенность» поствоенной Чечни. С первых дней антитеррористических мероприятий республика жила в ожидании того, что Москва станет не только инициатором, но и проводником программы не облаченного в словесную шелуху возвращения республики в конституционное пространство России, восстановления экономики, социальной сферы, духовно-культурной жизни. Но, как вскоре выяснилось, идеологическая платформа контртеррористической операции не была подкреплена действительной готовностью власти обеспечивать восстановительные процессы.

Публичные заявления Ахмата-Хаджи Кадырова о том, что основная часть выделяемых Чечне из бюджета страны средств не выходит за пределы Садового кольца в Москве, что «откат» стал нормой жизни, не привели ни к соответствующему расследованию, ни к изменению самой «схемы» финансового обеспечения Федеральной целевой программы восстановления экономики и социальной сферы Чечни. Только совсем недавно — и то больше «на бумаге» — под контроль республиканского правительства перешла так называемая Дирекция восстановительных работ. В результате под уже бумажными грудами оказались погребенными все самые благие намерения в отношении Чечни, которые высказывались с самых высоких трибун. Москва и Кремль упустили возможность стать в глазах чеченского народа «лидерами», способными управлять ситуацией в республике и обеспечивать ее восстановление. Кто-то эту роль должен был взять на себя, и, в конце концов, таким человеком стал Рамзан Кадыров.

В данном контексте не суть важно, как и что он делает, и насколько «грамотно» с профессиональной или политической точки зрения. Главное — он стал лидером, давшим реальный импульс реальным делам, направленным на то, чтобы поднять республику из пепелища и руин. И тем, что не на бумаге, а на «мертвых» просторах Грозного, других сел и городов поднимаются дома, благоустраиваются улицы, строятся больницы и спортзалы, он поддержал то самое пламя надежд сотен тысяч людей в Чечне, что не все еще плохо в этой республике, что возрождение «докатится» до каждого. По сути, Рамзан Кадыров сегодня делает то, чем федеральный центр обязан заниматься на протяжении всех последних шести лет.

Находит ли он поддержку и понимание? Фильм «Грозная красота» дает однозначный ответ: нет, не находит. Ибо средства на восстановление как не поступали, так и не поступают в республику. Все держится на напористости, предприимчивости одного человека — Рамзана Кадырова. Это — в самой республике. И на поддержке президента России — в Москве. А вот российские Минэкономразвития, Минфин, Росстрой, видимо, никоим образом не считают себя обязанными обеспечивать реанимацию Чечни, ее возвращение к жизни. Отсюда и вопросы типа: «А зачем вам цементный завод?», «А для чего кирпичный завод?». В фильме об этом говорят члены республиканского правительства. Раз уж госчиновников такого уровня проняло отношение федеральных министров к проблемам восстановления республики, то как не быть чувству безысходности у сотен тысяч жителей республики?!

«Грозная красота» — это множество интервью, отличных «срезов» чеченского общества. Но это — фильм-вопрос. В нем озвучена, например, такая цифра: в Грозном из 15 млн. квадратных метров жилья разрушено две трети квартир, домов. Я добавлю: не пострадавшего строения в столице Чечни после осени-зимы 1999–2000 гт. вообще не было.

— Несбыточно одному поколению людей восстановить из руин Грозный, — сказал глухим, деревянным голосом после просмотра фильма «Грозная красота» Иван Михайлович. — Можно столицей Чечни объявить город Гудермес…