Егений Рябцев - Чеченские лабиринты. Устами журналистов. Книга 1

Иван Михайлович под надрывный лай животных вспомнил, как однажды ему рассказывал сын о том, что чеченцы располагали архивами Грозненского нефтяного института. Им цены нет. Архивы оказались в руках полевых командиров во время войны. И якобы вице-премьер Чечни X. Нухаев уже подписал в Варшаве договор о создании польско-украинского-чеченского консорциума, идею которого поддержал японский капитал.

«Чеченцы с нефтью не пропадут, — уверял невидимого собеседника Иван Михайлович. — Как хочется жить в кавказской тишине… Вот гомон, который учинили собаки, был естественный, благодатный. Все это часть мирной жизни Ростова-на-Дону, голоса самой природы… А снаряды, танки, ракеты придуманы людьми, чтобы убивать друг друга…»

Внезапно нарушители ночного покоя все разом замолчали, и Нахичевань окутала тишина, мягкая, таинственная и такая чуткая, что Москаленко подумалось, будто он слышит плеск речной донской волны. Он лег на спину, заложив за голову костлявые руки, погрузившись в вязкую тишину, и не знал — верить глазам или не верить. Лучше б не верить, ведь кому нужны эти теракты, похищение людей, нефтяные разборки. И без того жизнь суровая штука. Иной раз сжимаешь голову, стискиваешь как обручем, а она знай, трещит, раскалывается от невеселых дум.

… Москаленко и не заметил, как просидел до полуночи. «Потревожили недруги дружный многонациональный улей пчел-трудяг народов Советского Союза…». С этой мыслью и уснул.

…Утром в чистых окнах медленно появился расколотого солнца скорбный лик. В серебряных лучах кроваво-озаренного рассвета играли тысячи пылинок.

Жена хозяйничала. Крикливо заходился, будто бы в нос торге от чего-то, пузатый чайник. Завтрак, как всегда, был готов. А вот настроение у Ивана Михайловича сегодня — не ахти какое. Задумался. Одна за другой вставали в памяти картины прошлого. Босоногое детство. Война. Учеба в институте. Свадьба. Рождение сына…

Заглянул на кухню.

— Давай есть, Лидусенька! — приказал.

Муженьку к сырникам, залитым сметаной, чаек подала прямо в кровать.

— Ешь, пока тепленькие!

И принялся Иван Михайлович уплетать — любо-дорого смотреть: на один укус полсырника.

— Вкусно? — спросила его жена.

Он не ответил. Но уминал сырники, как в народе говорят за обе щеки.

Прибрав после завтрака, Лидия Игнатьевна вышла из дома. А профессор вновь штудировал публикации о бедственном положении русскоязычного населения. Александр Хохлов в статье «Чечня без русских. Русские без родины», опубликованной 24 декабря 1999 года в «Комсомольской правде», усмотрел после ухода войск «федералов» из Грозного одно: власти безразлична судьба народа:

«Жизнь русского в Чечне в последние пять лет ценилась высоко, если было что за нее взять — квартиру, машину, деньги. Русских грабили, насиловали, изгоняли из домов. Но об этом как-то забывали рассказать самые искренние защитники прав человека: в России о своих угнетенных и обездоленных вспоминают в последнюю очередь.

В воскресенье «неизвестные» бандиты захватили чиновника Волгоградской администрации Малышева, приехавшего организовать голосование 20-тысячной поволжской чеченской диаспоры.

Жизнь русского в Чечне в минувшие пять лет стоила грош — стоимость автоматного патрона — если за нее взять было нечего.

Жизнь русского в Чечне теперь, когда ушли войска, не будет стоить ничего. Ограбленные, бездомные русские больше не нужны никому. На прошлой неделе в Грозном убили 10 русских — три семьи, взрослых и детей. Без причин, без корысти. Просто взяли и убили. Скольких людей еще ждет подобная участь? Что предпринимает государство и правительство для тех русских, что вынуждены бросить все и выбираться на «родину»?

Где все эти шахрай, егоровы, лебеди, рыбкины, березовские, президенты и депутаты, полководцы и политики? И на хрена они нам нужны, если оставляют нам унижение, голод и смерть наших соотечественников?»

«Гонят русских из России… Президент бессилен их защитить, — удивлялся Иван Михайлович. — Клинтон бы в США такого не допустил…»

Политический обозреватель «Комсомолки» Павел Вощанов гневно следовал в откровенных рассуждениях о Чечне без русских за своим коллегой Хохловым:

«Живой город не похож ни на какой другой. Мертвые — все на одно лицо. И вовсе не от того, что разрушены. Они схожи опаленными войной жителями. Достаточно взглянуть на случайного прохожего на разоренных улицах и сразу же догадаетесь: приехал он сюда недавно, уже после боев, или же пережил кошмар здесь. Последний раз приезжал я в Грозный каких-нибудь два года назад, а кажется — целая вечность… Город (впрочем, как и вся республика) заселен уже совсем другими людьми. Бросались в глаза огромное число покалеченных. Обожженные, изуродованные лица, бинты, самодельные костыли — все это на каждом шагу. Ощущение огромного санитарного барака. Несколько раз оказывался в неловком положении: протягивал руку для приветствия, а у собеседника оторвана кисть или оторваны пальцы. На второй день поймал себя на мысли, что, прежде чем поздороваться, невольно бросаю взгляд на правую руку: Все ли в порядке? Но главное все же не в увечьях. А в том, что это уже не наши, не российские граждане. Какие бы жизнерадостные заверения ни делались сегодня в Москве, здесь, в Чечне, становится совершенно очевидно; мы уже люди разных миров. Россия, по всей видимости, безвозвратно потеряла чеченцев.

Они выиграли эту войну. Чтобы это понять, вовсе не надо быть высоколобым государственным деятелем и расцвеченным лампасами военачальником. Нужно просто хотя бы раз приехать сюда не в составе тщательно охраняемой делегации. И станет понятно — в наших услугах здесь больше не нуждаются. Ни в чеченских городах, ни в селах уже нет ни малейших признаков присутствия российской администрации. Даже в тех районах, которые до недавнего времени считались нашим оплотом — в казацких станицах. Кстати, они тают буквально на глазах. В Ингушетии, на Ставрополье сегодня можно встретить немало казаков, которые не пожелали жить в «сданной Чечне» и потянулись на север, подальше от греха. Теракты против русских семей в нашей Чечне — это грозный сигнал. Но нельзя говорить, что русским создают здесь невыносимые условия. Вам расскажут, причем русские люди, немало историй о том, как в тяжелые военные дни нм помогали чеченцы, давая кров, еду, переправляя за пределы пылающей республики. И все же остатки русских используют малейший шанс, чтобы выбраться отсюда. И что любопытно, их неприязнь к российскому руководству, затеявших эту бойню, не меньше, чем у чеченцев…»

— Что Вощанов так Кремль унижает! — возмутился Москаленко.

— Пожалуй, надо провести референдум, узнать у чеченцев, какая республика им нужна. И оставлять или нет Чечню в составе России. А потом избрать народные власти, — заключил Москаленко.