Игорь Ротарь - Под зелёным знаменем. Исламские радикалы в России и СНГ

В немалой степени успеху фундаменталистов способствовало их финансовое могущество. Так многие фундаменталистские общины получают солидную денежную помощь от таких зарубежных организаций, как «Мировой фронт Джихада» и партия «Братьев-мусульман» {11} 11 Roshchin Mikhail. Religious war in Dagestan //Keston News Service (www. keston.oi^). 15 сентября 1999 г. . В фундаменталистских медресе студенты получают стипендию от 20 до 100 долларов, а новообращённый в фундаменталистскую общину получает «подъёмные» в размере несколько сот долларов США. Для Северного Кавказа и Средней Азии — это достаточно большие деньги.

«Всё это, разумеется, вздор. Цивилизацию Азии не перекроить на западный манер… В воскресную школу или на выборы её можно загнать только с оружием в руках», — писал Редьярд Киплинг {12} 12 Киплинг P. Восток есть восток //Бывший. — М., 1991. С.261. . Действительно, возможно не случайно, что практически во всех мусульманских республиках (как в самой России, так и новых независимых государствах ближнего зарубежья) у власти осталась бывшая партноменклатура, лишь слегка изменившая стиль управления, сформировавшейся ещё в советское время. Нельзя не отметить некоторого сходства коммунистической и исламской идеологий. Обе системы не признают классический для западной системы принцип разделения властей. Во главе классического исламского государства стоит халиф, во главе коммунистического — генсек, то есть светская и духовная (политическая) власть сочетаются в одном лице. Достаточно жестокую, но в то же время точную характеристику ислама даёт исследователь Дмитрий Трофимов, по мнению которого в исламе существует «практика двойного стандарта, ярко выраженный общинный антиличностный подход, навязываемый контроль и самоконтроль над нравственностью, очевидное предпочтение формы над содержанием, возможность обращения к любым средствам во имя достижения поставленных целей, беспрецедентно высокий мобилизующий потенциал» {13} 13 Трофимов Дм. Центральная Азия: проблемы этно-конфессионального развития. — М., 1994. № 3. С.5. . «Ислам — единственная религия, которая предлагает собственное законодательство для регулирования отношений в обществе — шариат. Такое вмешательство в светскую жизнь неприемлемо для секулярной (что, в общем-то, тоже относительно) Европы» {14} 14 Малашенко А.М. Исламское возрождение в современной России. — М., 1998. С. 16. .

Возможно, именно указанными выше причинами объясняется то обстоятельство, что многие рядовые таджикские боевики-исламисты говорили автору, что они за «Советский Союз и исламскую республику». И даже чеченские боевики сопротивления клеймили «развалившего» Советский Союз Горбачёва и с ностальгией вспоминали о доперестроечных временах, когда, к слову говоря, ни о какой чеченской независимости не могло идти и речи. В этом смысле примечателен рассказ автору Георгия Заалиашвили, которого чеченские боевики более года удерживали в заложниках: «Почти все бандиты, державшие меня в заложниках, сражались с федеральными войсками, защищая независимость Чечни. Но самое интересное, что эти же люди вспоминали советские времена, как лучшие дни своей жизни. Мне особенно запомнился один бывший тракторист, потерявший все свои сбережения во время денежной реформы Павлова. Почему-то во всех своих бедах он винил именно меня. Бывший механизатор часто избивал меня, приговаривая при этом: “При коммунистах я был богатым человеком, а теперь я вынужден воевать с русскими и торговать заложниками! ”» {15} 15 Архив автора. Стенограмма беседы с председателем Лиги грузинских патриотов Георгием Заалишвили. .

По-видимому, именно исламская идея оказалась единственно возможной (действенной) идеологией для революционных движений в мусульманских республиках СНГ. Любое же оппозиционное движение под чисто демократическими или национальными лозунгами было обречено на провал.

В начале 90-х Джохар Дудаев выступал как светский политик, отстаивающий независимость секулярного, созданного по западным стандартам национального государства. Он так ответил убеждавшим его провозгласить исламское государство старейшинам: «Корни ислама у нас сильно подорваны коммунистами и восстановить их ни за час, ни за год невозможно. Я уважаю вашу настойчивость, но считаю её преждевременной. Если мы сегодня объявим жизнь по шариату, то завтра вы потребуете, чтобы я приступил рубить головы и руки грешникам, не думая о том, что послезавтра редкий участник этого съезда сохранит голову и руки. Вы к этому не готовы и я тоже. Давайте поэтому наводить порядок по Корану — в душах, по Конституции — в жизни» {16} 16 Абубакаров Таймаз. Режим Джохара Дудаева: правда и вымысел. — М., 1998. С.34. . Однако вскоре Джохар Дудаев был вынужден переменить свою точку зрения. Чечня оказалась единственным мусульманским регионом Российской Федерации, в котором исламизация — в её экстремальной форме — оказалось следствием внешнего давления {17} 17 Малашенко А.М. . Исламское возрождение… С. 167. . В интервью Джохара Дудаева американскому журналу «Тайм» было заявлено: «Россия… вынудила нас стать на путь ислама, хотя мы и не были хорошо подготовлены к восприятию исламских ценностей» {18} 18 Terms of War and Peace //Time. 1996. March. P. 19. .

По схожей схеме развивалась ситуация и в Таджикистане. Достаточно примечательна точка зрения бежавшего за границу, опального муфтия Узбекистана Мухаммада Садыка Юсуфа: «Мусульмане Таджикистана тоже хотели воспользоваться своими законными правами. Они создали Исламскую партию возрождения (ИПВ) Таджикистана и присоединились к демократическому блоку. Да, именно к демократическому, так как сами себя считали тоже демократами. Но демократический мир, несмотря на свои многообещающие заявления, не был готов принять их» {19} 19 Центральная Азия. 1997. № 6(12). С. 102. . В неофициальных беседах с автором многие активисты оппозиции (даже из числа демократических организаций) фактически подтверждали точку зрения Мухаммада Садыка Юсуфа. Так, по их мнению, демократические лозунги оказались совершенно чужды таджикскому крестьянству и, если бы оппозиция использовала чисто исламскую идею, то получила бы большую поддержку у населения республики.

Отметим также, что исламская идеология органично переплетается с националистической. Не только чеченские сепаратисты, но и таджикская оппозиция отстаивали национальную самобытность, противостояли русской культурной «экспансии». «Это человек совсем не нашего круга, дома он говорит по-русски», — как-то обмолвился в беседе с автором Акбар Тураджонзода {20} 20 Архив автора. Стенограмма интервью с казикалоном Таджикистана Акбаром Тураджонзодой в июне 1991 г. . Примечательно, что среди руководства таджикской оппозиции было немало людей (например, лидер Движения исламского возрождения Таджикистана Саид Аб-дуллохи Нури, председатель Исламской партии возрождения Таджикистана Мухаммадшарифзода Химатзода), которые практически не говорили по-русски (явление чрезвычайно редкое для современного Таджикистана), но зато владели арабским языком. Идея «реальной независимости» Таджикистана занимала важное место в идеологии таджикской оппозиции, своих же противников они обвиняли в том, что они настолько ассимилировались под влиянием русской, «советской» культуры, что по сути уже перестали быть собственно таджиками. «При нынешних властях Таджикистана (разговор происходил до создания коалиционного правительства — И. Р.) Таджикистан превратился по сути в сателлита России, в одну из её провинций. Мы же выступаем за то, чтобы наше государство было независимым не на бумаге, а в реальности», — говорил автору Акбар Тураджонзода {21} 21 Архив автора. Стенограмма интервью с казикалоном Таджикистана Акбаром Тураджонзодой в январе 1997 г. . «Я светский человек, но прекрасно понимаю, что ислам является неотъемлемой частью нашей культуры, и только с помощью религии мы можем отстоять нашу независимость» — делился со мной лидер узбекской националистической партии «Эрк» Мухаммад Салих {22} 22 Архив автора. Стенограмма интервью с председателем «Эрк» Мухаммадом Салихом в марте 1992 г. . Исламская идеология с ее отличной от православной, и пришедшей ей на смену советской системой ценностей, служила великолепным барьером, предотвращающим культурную экспансию с Севера. Интересно, что подобные тенденции были характерны и для мусульманских регионов дальнего зарубежья. Так, исламская революция в Иране была реакцией традиционного общества на попытки шаха кардинально модернизировать страну, сделать её ещё одним государством Южной Европы. По мнению исламоведа Юрия Полякова, «успешное распространение известного движения “Братья-мусульмане” в Египте было обусловлено реакцией египетского общества на привнесение западных моделей капиталистического развития и их столкновений с традиционным капиталом» {23} 23 Независимая газета. 22 сентября 1999 г. . Как верно подмечает Роберт Ланда, «для любого, даже неверующего националиста… ислам — это “повседневная жизнь”, защищаемая от вторжения извне и навязываемой насильно (как принято считать) модернизации. Поэтому ислам — интегральная часть национализма» {24} 24 Ланда Р.Г Ислам в истории России… С.253. . В этом смысле достаточно примечательна точка зрения одного из наиболее видных идеологов исламских радикалов современной России Гейдара Джемаля, всерьёз считающего, что русские, чтобы избавиться от разрушительного по его мнению, влияния Запада, будут просто вынуждены принять ислам {25} 25 Гакаев Джабраил. Очерки политической истории Чечни (XX век). — М., 1997. С.391. .