Игорь Ротарь - Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

Сегодня в Бахчисарае можно встретить (хотя и достаточно редко) девушек в хиджабе и молодых парней с бородами и в тюбетейках. Но в реальности — это неофиты, воспринимающие религию как часть национального возрождения. Большинство же местных крымских татар не только одеваются по-европейски, но и между собой чаще говорят по-русски, чем по-татарски.

Говорить о том, что положение крымских татар при России стало хуже, чем при Украине, — значит грешить против истины. Количество школ с крымскотатарским языком при новой власти не уменьшилось. Более того, Россия вкладывает гораздо больше денег в регион, чем Украина, и значительные инвестиции идут именно в районы компактного проживания крымских татар.

В Крыму также без проблем действует множество мечетей, однако, в отличие от Украины, все они должны быть зарегистрированы и подчиняться лояльному Кремлю муфтияту.

— Сейчас проводится работа по регистрации всех мечетей Крыма. Естественно, что все они будут подчиняться муфтияту. Наши имамы во время проповедей уделяют внимание разоблачению деятельности экстремистский организации «Хизб ут-Тахрир» (запрещена в России), — говорит мне пресс-секретарь муфтията Крыма Зера Эмирсуин.

При Украине «Хизб ут-Тахрир» действовала совершенно в открытую, однако с 2003 года эта организация запрещена в России, и после присоединения полуострова местные хизбутовцы стали получать длительные тюремные сроки. В ответ крымскотатарские активисты провели пикеты в Москве, обвиняя Кремль в религиозных гонениях и даже национальной дискриминации крымцев. Но так ли это в действительности?!

— К сожалению, Гитлеру не удалось уничтожить всех евреев. И этот проклятый богом народ по-прежнему вредит мусульманам. Вы думаете, Россией управляет Путин?! Нет, он лишь исполняет волю еврейского мирового правительства, — убеждает меня Бахтияр из Бахчисарая, член запрещенный в России мусульманской организации «Хизб ут-Тахрир». Встретившись со мной, этот парень сильно рисковал — если бы я оказался агентом спецслужб, то мой новый знакомый мог вполне оказаться за решеткой. Бахтияр описывает мне, как хорошо было при Украине:

— Мы в открытую проповедовали людям. И очень многие, в том числе русские, понимали, что мы говорим правду. Через десяток лет люди бы здесь добровольно создали исламское государство. Конечно же, такой вариант не устраивал еврейское мировое правительство, и оно приказало Путину ввести войска.

Не только из речей Бахтияра, но и из официальных документов «Хизб ут-Тахрира» следует, что ее идеология вполне экстремистская. Причем дело не только в откровенном антисемитизме — согласно документам организации, демократия неприемлема для мусульман, а США, Великобритания и Израиль объявлены порождением шайтана. Конечная цель организации — создание исламского халифата.

Однако члены «Хизб ут-Тахрира» подчеркивают, что добиваются своих целей мирными средствами. Поэтому организация в открытую действует в США и европейских странах, за исключением Германии (здесь «Хизб ут-Тахрир» запрещена из-за антисемитизма).

То есть можно спорить, насколько запрет организации в России отвечает международным нормам, но эта проблема скорее политическая, а не религиозная. Приведу такой пример. В начале 2000-х я работал представителем международных организаций «Кестонский институт» (Великобритания) и «Форум-18» (Норвегия) в Средней Азии. Обе организации отслеживали нарушения прав верующих. При этом преследованиями членов «Хизб ут-Тахрира» (эта организация была очень активной в регионе) мы не занимались, так как считали, что это вопрос политический, а не религиозный.

Кстати, когда я работал правозащитником в Средней Азии, то там для того, чтобы попасть на учет спецслужб, было достаточно отрастить бороду. Так, например, просьба подравнять мне бороду вызвало откровенное замешательство узбекистанской парикмахерши:

— Если честно, мы уже забыли, как это делать; в нашей стране запрещено иметь бороду.

В Крыму пока таких проблем нет. Более того, в отличие от Средней Азии, здесь не преследуют и так называемых «ваххабитов» (сторонников саудовской версии ислама). То есть, по крайней мере, пока на полуострове нет гонений за чисто религиозные убеждения.

Другое дело, что у этого коренного народа полуострова существует историческое недоверие к России, и преодолеть его будет нелегко.

Сейчас в связи с политическими коллизиями между Кремлем и Тбилиси довольно много говорят о нелюбви грузин к русским. Как человек, неоднократно бывавший в Грузии с советских времен, ответственно заявляю, что это полная клевета.

Впервые я попал в Грузию в застойные годы, когда отправился на велосипеде из Сухуми в Батуми. Абхазов я так и не встретил, а вот грузин запомнил очень хорошо. Например, хочу сигарет купить. Вроде бы простое действие, но не в Грузии.

— А ты откуда?

— Из Москвы. На велосипеде в Батуми еду.

— Возьми сигареты, а денег не надо.

Я было пытался спорить, но переубедить местных было трудно. В ресторанах я тоже питался в основном бесплатно, а вечером меня кто-нибудь приглашал ночевать.

Но были и трудности: тогда у грузин был своеобразный вид спорта — нужно было угостить (отказаться было почти невозможно) туриста вином.

А как-то я с другими студентами МГУ решил пойти зимой в горы в Грузии. У одного из нас был приятель-грузин в небольшом городе. По его мнению, идти в горы было очень опасно, и он решил нас отговорить таким образом: каждый день нам устраивали застолья. На первом тосте мы «вышли из села», а где-то на десятом «дошли до снега». Чтобы как-то отрезветь, я слинял из-за стола и попросил в первом же деревенском доме воды, но мне вынесли коньяк (оказывается, если путник просит воды, то его нужно вином накормить).

Немного по-другому встретила меня Грузия во время боев со звиадистами в Мингрелии. Денег у меня с собой по местным меркам было просто немерено, но вот купить на них, кроме чачи, было нечего. Правда, беженцам раздавали бесплатно хлеб, и меня как гостя пропустили без очереди.

На железнодорожной станции я забыл диктофон, и дежурный хотел его себе присвоить, но потом все же посовестился и вернул. В Кутаиси мне по блату в местной администрации дали номер за 30 долларов (платил я в руки), который, как оказалось, стоил десять. В общем, во время разрухи грузины чуть-чуть поплохели. Но тоже не до конца.

Так, например, со звиадиастами воевали бойцы «Мхедриони», возглавляемые вором в законе и по совместительству профессором искусствоведения Джабой Иоселиани. Эти «воины», одетые в самую разнообразную и нелепую одежду (мне приходилось видеть даже боевиков, выряженных в ковбоев), занимались не столько восстановлением территориальной целостности, сколько личным обогащением. «КамАЗы» с награбленным непрерывным потоком шли в сторону Тбилиси.