Мауро Гильен - 2030. Как современные тренды влияют друг на друга и на наше будущее

Каждая подрывная технологическая волна сопровождается иллюзией, что технологии освобождают нас от существующих проблем большего или меньшего масштаба. В действительности эти волны одновременно и порождают проблемы, и предлагают решения. Автоматизация, например, позволяет человеку освободиться от скучной и рутинной работы, которая часто сопровождается тяжелыми физиологическими и психологическими последствиями. Пожалуй, лучше всего это показано в классическом фильме Чарли Чаплина «Новые времена». В то же время автоматизация отнимает у людей рабочие места, которые несколько десятилетий назад обеспечили бы им путь в средний класс. Если работники не имеют ресурсов или не способны переключаться на новые специальности, то они вполне могут оказаться оттесненными на задний план. Ситуация обостряется, когда речь идет о человеке в возрасте или человеке, который не может уехать в поисках новых возможностей. Целые категории специальностей и профессиональные сообщества могут исчезнуть вследствие изобретения или усовершенствования в области, где традиционно упор делался на труд, контроль и знания человека.

Австрийскому экономисту и политологу Йозефу Шумпетеру принадлежит одна из самых удачных метафор всех времен – «созидательное разрушение», которая прекрасно описывает сущность происходящего с нами. Шумпетер утверждал, что свойственное рыночной экономике стремление внедрять новые технологии с их многоуровневыми последствиями взамен старых, неэффективных технологий – одновременно и источник разрушения, и сильная сторона системы. «Основополагающий импульс, запускающий и поддерживающий действие двигателя капитализма, заключен в новых потребительских товарах, новых методах производства и транспортировки, новых рынках, новых формах промышленной организации, которые порождает капиталистическое предприятие», – писал Шумпетер в 1942 г. Эту динамику он представлял как «процесс индустриальной мутации, которая неустанно радикально изменяет экономическую структуру изнутри , беспрерывно разрушая старую и беспрестанно создавая новую». По его мнению, «процесс созидательного разрушения является основополагающим фактом капитализма».

Шумпетер напоминает нам, что подрыв является нормой и повсеместным явлением. Эта сила преобразует жизнь людей со времен сельскохозяйственной революции примерно 12 000 лет назад. Это не новое явление, однако с течением времени оно происходит чаще и протекает быстрее. Подрыв трансформирует не только экономику, но и все аспекты жизни, от политики до межчеловеческих взаимоотношений.

Когда происходит технологический подрыв (это случается периодически, вспомните историю наручных часов), запускается неумолимый процесс созидательного разрушения: рушатся жизни, идут под откос карьеры, гибнут сообщества.

С точки зрения потенциальных последствий технологических инноваций простор для анализа открывает сфера искусственного интеллекта (ИИ). Как и в ситуации с часами, здесь сталкиваются противоречащие друг другу интересы и взгляды на то, где мы сейчас находимся и куда направляемся. В 1992 г. в редакционной статье The Economist об «Искусственной тупости» говорилось, что «нет практического смысла создавать машинный интеллект, неотличимый от человеческого», поскольку «в людях нет недостатка». Авторы также отмечали, что «даже при возникновении нехватки, у нас есть давно известные и популярные методы создания новых людей» (конечно, если люди захотят воспроизводиться, а это, как мы говорили ранее, было лишь благопожеланием в 1990-х гг.). В подобном ключе недавно в Twitter высказался Илон Маск: «Чрезмерная автоматизация в Tesla была ошибкой». «Людей недооценивают», – добавил он. Пабло Пикассо как-то заметил: «Компьютеры бесполезны. Они могут только давать ответы».

В действительности ИИ открывает для нас спектр новых возможностей, и это одна из важных причин, по которым известный нам мир подходит к концу. ИИ включает в себя множество приложений, призванных выполнять задачи, которые традиционно были прерогативой человека, в том числе распознавание речи, зрительное восприятие и принятие решений. ИИ используется в беспилотных автомобилях и грузовиках, в эффективных и быстро реагирующих объектах инфраструктуры, в интеллектуальных медицинских системах, в умных домах. На наших глазах развитие ИИ заметно ускорилось. В 1997 г. компьютер Deep Blue компании IBM обыграл чемпиона мира по шахматам Гарри Каспарова. Годом позже Tiger Electronics создала роботизированную игрушку с технологией распознавания голоса. В 2000 г. Honda запустила ASIMO – антропоморфного робота, мультифункционального персонального помощника. В 2011 г. Apple включила в свои смартфоны виртуальную помощницу Siri. ИИ уже вокруг нас – от таргетированной рекламы в социальных сетях до тэгов на фотографиях. В Китае органы государственной безопасности используют технологии распознания лиц на основе ИИ для отслеживания повседневной жизни людей в деревнях. Цель их программы под названием «Острый глаз» – расчет рейтинга доверия для каждого человека в зависимости от его фактического поведения. Это пугающе похоже на Большого Брата из романа «1984» Оруэлла.

Некоторые провидцы предсказывают, что грядет конец мира в буквальном смысле, и мы движемся навстречу «сингулярности» – моменту, когда ИИ станет настолько продвинутым и разумным, что человечество в целом окажется ненужным. Это будущее, в котором машины станут программировать и контролировать другие машины. Это, как выразился в 1965 г. специалист по информатике Ирвинг Гуд, «последнее изобретение, для которого потребуется человек». В 1951 г. его коллега Алан Тьюринг, который возглавил программу по расшифровке немецкого кода «Энигма» во времена Второй мировой войны и принял участие в разработке компьютеров, заявил, что ИИ «превзойдет наши скромные возможности» и «возьмет руководство на себя». А физик-теоретик Стивен Хокинг добавил, что с этого момента «человеческой расе придет конец».

Даже если оставить рассуждения об апокалипсисе, то вряд ли стоит сомневаться в том, что ИИ несет с собой эпохальные перемены. Пока вы читаете эти строки, сотни тысяч программистов расширяют возможности машинного обучения и сферы его применения.

Вернемся на землю и заглянем, например, на стоянку фур в американской глубинке, где водители останавливаются для отдыха. Они выполняют важную функцию в экономике: развозят товары по всей стране. Они работают долгие часы за небольшие деньги, особенно в случае независимого подряда. Дальнобойщикам сложно ощущать себя частью какого-либо определенного сообщества. Водители грузовиков составляют крупнейшую категорию работников в 29 из 50 штатов США. Исключение – подавляющая часть Новой Англии [9] Регион на северо-востоке США, включающий в себя штаты Коннектикут, Мэн, Массачусетс, Нью-Гэмпшир, Род-Айленд и Вермонт. и Среднеатлантических штатов [10] Штаты Нью-Йорк, Нью-Джерси и Пенсильвания. , а также штаты Калифорния и Техас, где первые строки в рейтинге занятости занимают разработчики ПО, учителя начальных школ, фермеры, секретари, младший медицинский персонал, продавцы в розничных магазинах, работники служб поддержки клиентов и юристы. Как отмечается в одном исследовании, инициированном еще администрацией Барака Обамы, от 1,5 до 2,2 млн водителей легкого и тяжелого грузового транспорта рискуют потерять работу из-за появления беспилотных автомобилей. Это 60–90 % от общего числа водителей в 2015 г. Если добавить сюда водителей автобусов и такси, шоферов и самозанятых водителей, то до 3 млн человек могут потерять работу из-за беспилотников.