Денис Терентьев - Банька по-белому. Взрослые вопросы о лихих 1990

Неуклюжий Филимонов стал объектом травли? Годы спустя бывший вратарь «Спартака» говорил, что эта ситуация его не сломала. Хотя на выездных матчах «Спартака» «не было ни одного города, ни одного стадиона, где бы не скандировали: «Не простим!», «Украина!» или «Шевченко!». Филимонов стал частым гостем всевозможных ток — шоу, посвященных пропущенному голу. Некоторые ставили в вину футболисту, что он не пошел перед матчем к православному священнику, прибывшему в расположение сборной, и пропущенный гол стал небесной карой. На что Филимонов добавил масла в огонь, заявив, что является убежденным атеистом. Каждая его новая ошибка в воротах подробно смаковалась, хотя вратарь говорил, что не стал ошибаться чаще после игры с Украиной: просто раньше на его промахи не обращали такого внимания.

Непосредственно после злополучного гола партнеры рассказывали, что Филимонов плакал и просил прощения у всех подряд. Но годы спустя вратарь говорил, что ему не стыдно за произошедшее: «Стыдно бывает, когда ты можешь что — то сделать, а не делаешь — потому что не хочешь, например. Мне не стыдно, потому что я свое дело всегда делал честно и специально никаких плохих вещей никогда не делал». Основным вратарем сборной России Александр Филимонов больше так и не стал, а после 2004 г. перестал вызываться и в качестве запасного.

Что случилось? Калужский православный священник 43–летний Вячеслав Полосин открыто перешел в мусульманство. Взяв имя Али, он пояснил, что нашел в исламе ответы, которые не смог отыскать в христианстве. Россия, находившаяся на пике своего религиозного возрождения, вдруг обнаружила, что она не только христианская страна.

Кто герой? Полосин стал священником еще в 1983 г. после окончания философского факультета МГУ и Московской духовной семинарии. В 1990–е защитил диссер в Дипломатической академии МИД: получился протоиерей — кандидат политических наук. Да еще и депутат — в расстрелянном танками Верховном совете он возглавлял Комитет по свободе совести, вероисповеданию, милосердию и благотворительности. Уже тогда политически активный батюшка не стеснялся общаться с преданным анафеме Глебом Якуниным, вместе с которым участвовал в создании Российского христианского демократического союза. Его обращение в ислам некоторые коллеги восприняли как переход политика из партии в партию с повышением — Полосина сразу взяли на работу в Совет муфтиев, позднее он стал вице — президентом международной организации «Мусульманский миротворческий центр».

Сам Полосин в статье «Как я стал мусульманином» объяснял, что в 19 лет пришел в православный храм в поисках Бога, потому что ему «больше некуда было приходить». Когда решился стать священником, на него давили светские власти, он не мог устроиться даже сторожем. Претерпев тьму гонений, он вдруг обнаружил, что в 1990–е на первое место в РПЦ выдвигались не просветительство и борьба с суевериями, а строительство зданий и совершение обрядов, дающих доход: «Церковная иерархия и клир устремились к административной власти над людьми, которую они потеряли в 1917 г., но мне клерикализм внушал отвращение — каждый должен делать то, что лучше умеет, а тем более не следует путать «Божий дар с яичницей». Я стал ощущать себя среди верующих уже не проповедником слова Бога, а официальным колдуном, от которого ждут только обрядов и заклинаний, а среди иерархии — лоббистом крайнего клерикализма, укрепления власти жреческой касты, иерократии». История Полосина примечательна даже не тем, где он нашел свои ответы, а как символ духовных метаний граждан, выросших в атеистическом государстве.

В России действительно много мусульман? Сегодня их примерно 20 млн человек, то есть каждый седьмой россиянин. Причем львиная доля наших правоверных приходится на Москву и Петербург, а не на традиционно исламские Дагестан и Татарстан. Председатель Совета муфтиев России Равиль Гайнутдин позиционирует ислам именно как традиционную для страны религию: «Это религия не пришельцев, не мигрантов, а коренных россиян, поскольку мечеть в Дербенте построили раньше, чем была крещена Русь». По словам Гайнутдина, к моменту распада СССР в стране было не более 100 мечетей, а к 2010 г. построено и восстановлено 7200. Но в эту цифру, вероятно, вошли так называемые «малые мечети» — то есть приспособленные для молений помещения при рынках. В Москве, например, всего 6 мусульманских храмов, но с учетом «малых мечетей» — больше сотни.

Другое дело, что в современных городах не только православие пытается идти в ногу со временем. Московским правоверным предлагают «электронный Коран»: нужно приложить сканер — микрофон к изречению в книге, чтобы оно зазвучало на русском, арабском или английском. Но такая штука опять — таки не каждому по карману, но для остальных в ходу проповеди духовных лидеров, которые слушают посредством телефона и наушников. На одной из них Верховный муфтий Талгат Таджутдин призывает слушателей «исполнить гражданский долг и принять участие в предстоящих выборах вместе со всеми россиянами».

Мегаполис, как ничто другое, уравнивает выходцев из разных культур, а «горожанин» — это своего рода национальность. Межконфессиональные браки, порицаемые в глубинке, в городах — обычное дело. В исконно правоверной Казани даже прошел конкурс красоты «Самая привлекательная мусульманская девушка»: оценивалось умение вышивать, готовить чак — чак и читать Коран.

Доля мусульман в населении России возрастает в среднем на 0,6 % каждый год, но это не значит, что так будет продолжаться до бесконечности. Тем более в семьях мусульман — горожан почти вдвое меньше детей, чем в сельской местности. По данным опроса исследовательского центра «Среда», в 2012 г. лишь 42 % мусульман заявили о том, что религия играет важную роль в их жизни и что они соблюдают все религиозные предписания. Две трети из них не относят себя ни к суннитам, ни к шиитам. На Ближнем Востоке подобная ситуация немыслима, потому что различия принципиальны: сунниты не признают посредников между Аллахом и людьми после смерти пророка Мухаммеда, зато принимают достоверность шести крупнейших сводов хадисов. У нас наибольший процент суннитов и шиитов проживает в Дагестане — 49 % и 2 % соответственно.

Но на Северном Кавказе все же преобладает суфизм. По суфийской традиции, вокруг духовного лидера формируются тарикаты, обычно сложившиеся по этническому принципу. В своих проповедях лидер трактует народу положения Корана, подсказывает, как вести себя в постоянно меняющейся жизни. В 2013 г. много шуму наделали мусульманские богословы, попытавшиеся объяснить единоверцам, можно ли работать на таможне, покупать облигации, давать взятки, скачивать книги из торрентов и заниматься сетевым маркетингом.