Игорь Симбирцев - Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и ее преемники. 1718–1825

Лично присутствовал император и при допросах своего бывшего любимца и камердинера Виллима Монса, брата своей первой возлюбленной Анны Монс. Официально арестованного Тайной канцелярией Монса обвиняли в той же коррупции и крупных взятках (в них погряз к тому времени весь двор Петра), но вся империя знала — царь уличил своего камердинера в любовной интрижке с супругой-императрицей Екатериной. Тогда еще до ареста Монса показания на него в подвале Тайной канцелярии выбивали из его слуги и еще одной сестры Монса — генеральши Матрены Бланк. И в тот же вечер Петр дал приказ на арест Монса. После его казни жестокий император забрал голову Монса и долго пугал ей неверную супругу, которую так и не простил за эту измену до смерти, выставляя голову у ее ночного столика, а затем заспиртовал голову Монса в своей Кунсткамере.

Это громкое дело Монса стало последним в петровском варианте Тайной канцелярии. Уже в начале 1725 года его подточенный вином и развратом организм дал сбой, усугубленный сильной простудой, и 28 января 1725 года первого российского императора не стало.

После смерти императора детище Петра Алексеевича в лице его первой Тайной канцелярии не пережило смерти своего основателя, будучи уже в 1726 году распущенным, чтобы несколько лет спустя возродиться при новом монархе под тем же названием. Она еще не сформировалась как политическая сила в государстве, будучи прикладным орудием почившего монарха. Слабость этого первого проекта в истории российских спецслужб была и в том, что фактически она контролировала в империи только две столицы: старую в Москве и новую в Санкт-Петербурге, в остальных областях страны оставив дело тайного сыска в ведении губернаторов и воевод — местной исполнительной власти.

Глава Тайной канцелярии Толстой при разделе политического наследства Петра I оказался в партии победителей, приведшей под началом Толстого и Меншикова на трон вдову императора Екатерину I. Вместе с гвардией, вызванной Меншиковым во дворец в момент объявления наследника, за спиной этой группы уже маячила страшная для многих сила — толстовская Тайная канцелярия, но в целом как служба она в этой интриге задействована еще не была. Толстой здесь представлял еще больше себя самого, крупного сановника, кроме поста главы Тайной канцелярии он имел еще много должностей в петровской империи. Времена, когда спецслужбы станут в России самостоятельными игроками на политическом поле, еще не наступили. Зато уже наступили времена, когда падение спецслужбы влекло и падение ее начальника, в чем Петр Андреевич Толстой вскоре убедиться на собственном горьком опыте. Его фигура в российской истории настолько тесно связана с историей тайного сыска и настолько в ней символична во многом, что к ней необходимо присмотреться отдельно.

Личность первого в истории главы российской спецслужбы Петра Андреевича Толстого очень сложна и еще более противоречива. В его богатой на события и жизненные повороты биографии руководство Тайной канцелярией является лишь одним из множества эпизодов карьеры и судьбы. Вряд ли сам Толстой согласился бы при жизни войти в нашу историю именно в качестве начальника службы тайного сыска Российской империи, но история распорядилась именно так. В недавно прошедшем по телевидению цикле документальных передач «Российская империя» его автор и ведущий Леонид Парфенов с присущей ему иронией метко назвал Петра Толстого нашим «первым русским с холодной головой и горячим сердцем», намекая на известную характеристику Дзержинского идеального чекиста.

Сам Толстой такой характеристике своего места в российской истории вряд ли бы обрадовался. Он и не считал руководство Тайной канцелярией главным делом своей жизни, и просил Петра I отпустить его с этой должности, и совмещал ее с несколькими другими ответственными постами в государстве Российском, да и до 1718 года был одним из самых заметных персонажей в российской политике. Хотя Толстой и не знал, как разрастется дело возглавляемого им в начале XVIII века органа тайного сыска в стране и первопроходцем какой объемной истории российских спецслужб он в итоге окажется. Теперь уже его имя из истории спецслужб в России не вырубить.

И надо признать, наш первый глава спецслужбы оказался личностью довольно неординарной. На первый взгляд даже не слишком подходящей для руководства тайной полицией огромной империи, но, тем не менее, вполне устраивавшей Петра I в этом качестве вплоть до смерти создавшего Тайную канцелярию императора. В этом-то и есть главная загадка в жизни Толстого. Как утонченный вельможа в парике с буклями, любитель европейского образа жизни и ценитель культуры, прекрасный дипломат и явно талантливый разведчик, как такой человек согласился лично взять в руки кнут и топор и пошел к дыбе организовывать жесточайший орган тайного сыска в петровской империи. Сам облик этого галантного царедворца в европейском камзоле совсем не вяжется с мрачным интерьером застенка и запахом горелого мяса в нем. Но Толстой именно таким и был: без колебаний из послов пошел в «первые инквизиторы» империи, без проблем ездил из застенка на бал, в одно время руководил пыточным следствием в камерах Петропавловки и заседаниями Коммерц-коллегии в министерском кресле. Как такое возможно в судьбе одного человека? Не являясь зверем по своей природе, этот любитель театров и стихов Овидия по приказу своего правителя без колебаний творил жестокости, попирая временами законы и мораль и уподобляясь в эти моменты жизни именно тому, о ком говорил Савонарола в своем пророчестве о человеке, не следующем законам. Как же все это совместилось именно в Толстом? С современных позиций мы ответа на такие вопросы никогда не найдем. Ответ именно в той эпохе бурного петровского строительства в России государства нового типа, его Российской империи. Именно плоть от плоти этой эпохи и являет из себя личность Петра Андреевича Толстого.

Он был оппонентом власти в годы, когда его родной дворянский клан боролся за место у опустевшего престола, был заговорщиком в пользу правления выгодной его клану царевны Софьи, и это было тогда нормальным поступком для молодого русского дворянина. Он после воцарения Петра был репрессирован за свою борьбу, и это тоже было в порядке вещей — проигравшая партия всегда платила своими головами или, в крайнем случае, ссылкой. Толстой не сник и вновь пробился наверх после прощения его новым царем. Причем он не просто стал ему верным слугой вплоть до смерти Петра в 1725 году, он принял все правила новой жизни России Петровской эпохи. Он сам вызвался учиться за границей, сам сделал себе дипломатическую карьеру, сам выковал в себе убежденного и милого царю западника, сам пробился в самую высшую элиту Российской империи и стал преданным советником ее правителя. И с этой точки зрения уже нет ничего особо удивительного в том, что Петр именно Толстому доверил руководство своей тайной полицией, как и в том, что Толстой принял этот пост с благодарностью.