Игорь Симбирцев - Первая спецслужба России. Тайная канцелярия Петра I и ее преемники. 1718–1825

В хитроумном сплетении взаимоотношений различных разведок-дипломатий до Петровской эпохи наши дипломаты вообще не очень хорошо ориентировались, редко заглядывая более чем на один ход вперед. Когда посланец французского короля Гильом Рубрук прибыл в монгольскую столицу Сарай и склонял хана Золотой Орды к франко-монгольскому союзу против турок (презрев явные различия между католической верой Парижа и конфессиональным винегретом татарской Орды), здесь же он предлагал участие в этой коалиции и послам русских князей при ханской ставке, но те, похоже, не очень-то тогда и поняли, чего от их правителей хотят странные французы.

Петровская «секретная дипломатия» оставляет эти стеротипы в прошлом, хотя Петр и начинает свое правление с очередного похода на турок. Если уж понадобилось начать Северную войну на износ со Швецией за выход к Балтийскому морю, Петр не колеблясь отправляет своего посланца-разведчика Емельяна Украинцева в Турцию добиваться с ней мира и даже союза против христианской Швеции. Обеспечивал мир с турками Украинцев со всем набором шпионских методов: взятки окружению султана, пугающие рассказы о возросшей военной мощи России при Петре, «дружеские намеки» на происки австрийцев, затевающих очередную войну с Турцией, для чего Османам нужно бы развязать себе руки на севере миром с Москвой. И Емельян Украинцев добился своего, в 1700 году такой нужный мир с Турцией Петр получил и войну со Швецией начал смело, хотя поначалу и неудачно. Теми же методами в начале Северной войны в антишведскую коалицию втягивали Англию и Данию, и методы петровских тайных посланцев здесь были те же, что и у Украинцева в Стамбуле.

Емельян Украинцев при Петре вообще был главным специалистом русской тайной дипломатии по таким деликатным миссиям. В первые годы петровского правления Украинцев даже был главой Посольского приказа, но затем Петр I решил, что тот будет полезнее в роли такого посланца по особым поручениям и личного агента царя высокого класса. После выполнения миссии в Стамбуле Украинцев с тайным заданием направлен в Польшу, вербовать среди шляхты прорусскую партию и противодействовать акциям партии сторонников шведского ставленника Станислава Лещинского. Здесь Украинцев отметился тонкой, хотя и силовой и почти диверсионной акцией: в 1707 году он заманил на банкет, напоил и арестовал польского гетмана Синицкого, переметнувшегося от русского союзника короля Августа в стан Лещинского. Год спустя Петр отправляет своего главного разведчика на тайные переговоры к венгерскому правителю Ракоци, надеясь склонить его к союзу против турок и шведов. В этой своей разведывательной поездке Емельян Игнатьевич Украинцев заболел и в 1708 году умер в венгерских землях; по умению вербовать «друзей России» и раздавать «дачи» (взятки) в петровской секретной дипломатии с ним мог сравниться только Петр Толстой.

Взятки вообще тогда были приводным ремнем «секретной дипломатии», к ним и негативного отношения тогда никакого не было, обычный прием разведки. Иностранные разведчики пользовались им тоже вовсю, в том числе и против России: в 1713 году петровский любимец Александр Меншиков за крупную взятку сдал Пруссии город Штеттин, добытый в бою кровью русских солдат. И в момент свержения всесильного временщика при трех царях Меншикова осенью 1727 года одним из главных обвинений Александру Даниловичу стала очередная взятка от иностранных разведчиков. Русский резидент в Швеции Головин тогда сообщал в Петербург, что на тайной встрече со шведскими посланцами Меншиков годом ранее пообещал им не допустить очередной Русско-шведской войны. За что взял у шведского посла-резидента в России барона Цедеркрейна взятку в пять тысяч золотых червонцев, да еще и освещал Цедеркрейну положение дел при дворе уже больной Екатерины I. После ареста Меншикова перетряхнули все его бумаги, но доказательств такой его связи с разведкой Швеции не нашли. Не нашли и его переписку с прусскими послами и разведчиками, хотя и из Пруссии русские агенты сообщали: Меншиков попросил у прусского двора большую сумму за то, что, когда женит молодого Петра II на своей дочери и станет царским тестем, прикажет заключить с Пруссией выгодный ей русско-прусский мир. Хотя такая «борьба за мир» с получением огромного куша взятки для Меншикова была обычным делом, много доказанных примеров ранее наводят на мысль, что разведчик и посол Головин в этом случае мог сообщить верные сведения. А опала Меншикова была предрешена к тому времени, хотя доказанная связь со шведской разведкой могла бы стоить ему уже не высылки в сибирский городок Березов, а головы.

При Петре же затем Россия ввязывается в сложную европейскую интригу борьбы за испанское наследство, российские разведчики участвуют в тайных интригах вокруг претендентов на испанский опустевший престол, хотя еще лет за тридцать до того в России до далекой Испании всем было дела не больше, чем до какой-нибудь индийской Бенгалии. Когда еще при Иване III в Москву прибыл из немецких земель посол Поппель и звал Россию в какие-то коалиции одних европейских стран против других, он не нашел никакой поддержки — московиты просто еще не понимали тонкостей таких схем, да и вся Европа была далекой и чужой. Петр проломил для своей разведки и тайной дипломатии эту стену идеологических штампов и международного невежества, для нее он тоже открыл своего рода окно в Европу.

Одной из самых масштабных и дерзких тайных комбинаций петровской разведки-дипломатии стало незаслуженно подзабытое сейчас дело о «заговоре Герца» в Стокгольме. Несмотря на долгую войну со Швецией, когда слово «швед» десятилетиями для русского уха было равнозначно термину «враг», когда возникла необходимость, петровские разведчики по приказу императора вступили в тайные переговоры с частью шведской элиты. Предполагалось резко изменить весь расклад европейской политики в пользу России, замирившись со Швецией и Францией, создать вместе с этими старыми неприятелями новый политический блок в Европе. Российские разведчики в Амстердаме тайно встречались с отвечавшим за эти переговоры со стороны Швеции бароном Герцем, голландская столица тогда выполняла современную роль Швейцарии — нейтральный город использовался для таких тайных встреч дипломатов и резидентов разведок. Именно здесь барон Герц тайно встречался с посланцем Петра вице-канцлером Шафировым, обсуждая детали своего гигантского плана переустройства политического мира в Европе. Герц от имени своего короля Карла XII предлагал Петру мир с передачей России части Балтийского побережья, военный союз против Дании (долго помогавшей России в Северной войне с общим врагом — Швецией), а также поддержку тайного переворота партии якобитов в Англии — сторонники Якова Стюарта при шведско-франко-русской поддержке собирались свергнуть Георга I в Лондоне и тоже заключить с Россией военный союз. К якобитскому подполью с этим заманчивым планом отправляли петровского резидента в Лондоне Федора Веселовского, после открытия этих планов британской Сикрет сервис Веселовский был вынужден оправдываться за контакты с заговорщиками перед английским двором Георга I. Таких масштабных комбинаций с участием множества разведок и поддержкой зарубежного подполья российская «секретная дипломатия» еще не знала. Это все равно что в разгар «холодной войны» разведка Советского Союза попыталась бы тайно заключить союз с европейскими членами блока НАТО против США или организовать в самих Соединенных Штатах социалистическую революцию силами своих союзников. Эти тайные переговоры со Швецией к успешному воплощению планов их инициаторов не привели. После смерти в Швеции Карла XII власть оказалась в руках антирусской партии, Герц был арестован за переговоры с русскими и казнен в Стокгольме как изменник, Стюарты в итоге на английский престол не вернулись, а со Швецией Петру пришлось воевать практически до конца своей жизни. Но сам факт переговоров разведчиков Петра с бароном Герцем очень показателен — российская внешняя разведка стала полноправным участником больших политических игр мировых держав.