Анжелика Артюх - Кинорежиссерки в современном мире

В чем причина «женского взрыва» в российском игровом кино? Ведь в отличие, к примеру, от скандинавских стран российская гендерная политика в области кино не особо просматривается. Женские дебюты в качестве приоритетных специально не выделяются. Ольга Любимова только в январе 2020-го стала министром культуры. Государственные киностудии, равно как и частные, входящие в список российских «мейджоров» 133 и поддерживаемые Фондом кино, возглавляют в основном мужчины. И хотя женщины-продюсеры в последнее время то и дело о себе заявляют фильмами (здесь стоит назвать Елену Яцуру, Наталью Мокрицкую, Ольгу Дыховичную, Юлию Мишкинене, Наталью Дрозд и других), профессия продюсер, непосредственно связанная с привлечением инвестиций на проект, пока еще с огромным преимуществом принадлежит мужчинам. Но вот что касается художественной реализации проектов, здесь совсем другой расклад и законы. Здесь, можно сказать, женщины перешли в активное наступление, хотя удержаться в кинематографе надолго удается не всем. Многим приходится искать проекты на телевидении или уходить из профессии.

Российский гендерный порядок исследователи определяют как неопатриархат. Как в любой патриархатной системе отношений — хотя бы она и находилась в России в состоянии крайней нестабильности, — действует диалектический закон власти или, другими словами, торжествуют отношения «раба и господина»: господство и эксплуатация, испытываемые женщинами со стороны авторитетной мужской власти, порождают как реакцию «женскую власть». В каждом отдельном патриархате эта «женская власть» имеет свою специфику, но так или иначе, как отмечали в своей программной статье «Советский и постсоветский гендерный порядок» Елена Здравомыслова и Анна Тёмкина, субъекты власти-подчинения используют разнообразные реактивные, тактические, непрямые способы достижения целей. Опираясь на работы английского социолога Дж. Скотта, российские исследовательницы отсылают к образу богини мудрости (хитроумия) Метис, несущей практическое знание, конкретное, пластичное, подвижное, реактивное, импровизационное, способное к постоянному обновлению в зависимости от ситуации, и в конечном счете опасное для авторитета Громовержца. «Метис, — пишут гендерные социологи, — это локальное знание, ставшее культурой угнетенных, не признающих своего угнетения» 134.

Особой характерной чертой «власти безвластных» является то, что она индивидуализирована, рутинизирована и довольно устойчива. Это качество нацеливает ее на работу в долгосрочных проектах, в частности в киноиндустрии, что в довольно экстремальных условиях олигархического капитализма современной России является крайне ценным и многообещающим. Осуществление проекта и его успех на фестивалях позволяют женщинам постепенно преодолевать свое маргинальное положение в обществе и добиваться власти в публичном пространстве. Но эта борьба за «власть» пока не консолидирована. Феминистские организации, призванные бороться за права женщин, не имеют принципиального влияния в российской политике, а что касается участия женщин в правительстве и парламенте, то здесь их доля составляет только 12,9 и 15,8 % соответственно 135. Институций по поддержке женского кинематографа в России также нет, и только в 2019 году в Москве был проведен первый форум «Женщины в киноиндустрии». К тому же продолжается дискриминация прав женщин в российской жизни, в частности в системе оплаты труда, и существует огромная незащищенность от домашнего насилия 136. В мачистской 137 и милитаризированной современной России женщинам еще предстоит пройти огромный путь, чтобы добиться настоящего равноправия.

Все это превращает общую ситуацию в киноиндустрии в своеобразное поле партизанской борьбы, где женщины то и дело отказываются от пассивной роли и разрушают представление о себе как о пассивных существах, но общую ситуацию это принципиально не меняет. Мейджорами киноиндустрии они пока не стали. Блокбастеры не снимают. Тем не менее своими огромными усилиями они доказывают действенность характеристики, предложенной когда-то Элен Сиксу 138, которая объявила женщину и символы женского жизнеутверждающими, полными энергии и силы. Кино же, снятое женщинами, как своего рода новый язык, открывает для них поле возможностей публичного высказывания, однако высказывания эти находят отклик, как правило, только у узкого круга специалистов и кинолюбителей. Кассовыми чемпионами фильмы женщин-режиссеров не становились (ну разве что ромком «Питер FM» Оксаны Бычковой, «Последняя сказка Риты» Ренаты Литвиновой и «Верность» Нигины Сайфуллаевой смогли окупиться в кинопрокате 139; Валерия Гай Германика стала «медиазвездой» благодаря высокому рейтингу своих телесериалов, Ангелина Никонова окупила затраты фильма «Портрет в сумерках» на фестивальных призах). Правда, справедливости ради надо сказать, что больших бюджетов от Минкульта или Фонда кино фильмы женщин-режиссеров тоже не получали.

Осваивая режиссерскую профессию, аналитическую по природе, российские женщины, как и женщины всего мира, стирают «клеймо», «печать пола» (по выражению Моник Виттит 140), мифические представления о «неженской» профессии, навязанные патриархатным, фаллогоцентричным обществом, и предлагают другие, по-своему уникальные творческие модели поведения, полные сюрпризов, неожиданностей, нестандартных решений. В выборе профессии режиссера, основанной не только на коллективном творчестве, но на интеллектуальной власти, на ответственности за коллектив, женщины как будто бы делают следующий шаг к утопической мечте о государстве, о котором уже не скажешь, что каждая «кухарка» может им управлять.

Женщины любого патриархального общества, часто прибегающие к манипулятивным стратегиям и непрямому, замаскированному влиянию на тех, кто доминирует открыто, нацелены на долгосрочные отношения, что в конечном счете гарантирует результат. Режиссерская профессия — больше, чем манипуляция, контроль, власть. Режиссерка, скорее, рассматривает свою работу как жизненный проект, своего рода жизнетворчество, не столько встроенное в большую индустриальную систему кино с его узкой специализацией, сколько существующее как небольшое «ателье», которое также занимается производством. Исторически так сложилось, что женщины-режиссеры разных стран гораздо легче находят себе применение в системе авангарда, арт-кино или документалистики, нежели в системе больших киноиндустрий, куда им приходится с большим трудом и большими скандалами пробиваться. Только в последние годы ситуация стала немного меняться, но эти изменения очень сильно зависят от ситуации в конкретных странах. Подобное «жизнетворчество» уникально тем, что не может быть буквально воспроизведено практикой другого. Иными словами, в киноиндустрии женщины не столько играют по правилам, сколько пытаются установить множество своих правил. Они культивируют свою неповторимость, уникальность, что отражается в стиле работы и корректирует структуру режиссерской профессии. Впрочем, эту особенность «женственного письма» когда-то отметила еще Аннет Колодны 141, подчеркнув, что оно должно изучаться как отдельная практика. Вряд ли все так однозначно, тем не менее можно констатировать факт: в мировой практике режиссуры не так уж часто можно встретить фильмы, сделанные женщинами, которые бы основывались на работе с формульными жанрами. Их кино, как правило, авторское, личностное. Даже когда в редких случаях «мужественного письма» они могут обращаться к жанровым формулам, как, например, Кэтрин Бигелоу, мы наблюдаем своеобразную игру с этой формулой уже за счет того, что к ней не возвращаются дважды.