Хедрик Смит - Русские

Когда вы подъезжаете к Москве по шоссе, ведущему из Шереметьевского аэропорта, вы видите на своем пути памятник, изображающий гигантские противотанковые заграждения — три крестовины, установленные на самых подступах к столице, куда подошли наступающие немцы и откуда русские погнали их вспять. В Одессе экскурсантов водят в катакомбы, где прятались партизаны во время оккупации города немцами и румынами (поскольку Румыния теперь — коммунистическая страна, экскурсоводы соответственно забывают упомянуть, что в прошлом румыны были врагами). В Литве печальная статуя Матери воплощает скорбь маленькой нации, оказавшейся под страшным перекрестным огнем двух мощных армий.

Президент Никсон дважды был в Советском Союзе; и оба раза ему показывали военные мемориалы: первый раз президента возили в Ленинграде на Пискаревское кладбище с его километрами могил, трагически напоминавших о том, какая ужасная цена была заплачена за то, чтобы выдержать 900-дневную осаду города; во второй раз, два года спустя, Никсона возили в Белоруссию, в деревню Хатынь, где построен мемориал с бронзовой статуей мужчины, нежно прижимающего к себе умирающего сына, — напоминание об уничтожении деревни, где нацисты заживо сожгли 149 человек, заподозрив их в помощи партизанам. И так — повсюду. В Европейской части России, на Украине, в Белоруссии или в Прибалтийских республиках вы практически не встретите ни одного города, ни одной деревни, где не было бы своего военного мемориала или пирамидок на могилах, или вечного огня в честь павших на войне. В таких местах, как Северный Кавказ, где нацисты захватили вершину Эльбруса и рвались к нефтяному городу Баку, военный мемориал рассчитан на напоминание о многонациональном составе защитников района — о солидарности русских, украинцев, армян, грузин, карачаев и черкесов. Даже в гостинице для горнолыжников есть специальная комната — военный мемориальный музей. Я также очень хорошо помню и другую экспозицию подобного рода — в древнем городе Пскове. В музее истории мы с Энн, осматривая коллекцию икон, серебряных чаш и кубков царских времен, неожиданно попали в зал с панорамой битвы за Псков в 1944 г., с трофейным немецким оружием, с портретами местных героев, выставкой их наград и пожелтевшими фотографиями, изображавшими казнь через повешение пяти партизан немецкими солдатами. Два человека раскачивались на виселице, а трех остальных подводили к ней. Другая ужасная сцена изображала расстрел десяти человек в простой крестьянской одежде на городской площади, перед лицом женщин и детей, согнанных наблюдать экзекуцию. В стремлении не дать зажить ранам войны было что-то мазохистское.

Нет ни малейшего признака, что эта традиция идет на убыль, — ведь концентрация внимания на военных воспоминаниях не только усиливает патриотические чувства, но и поддерживает ощущение необходимости и сегодня быть бдительными и готовыми к бою. Поразительно, что празднование в 1975 г. 30-летия победы союзных сил над Германией сопровождалось гораздо более шумной пропагандой в прессе, по мнению западных экспертов, чем празднование 20- и 25-летия военной победы в Европе, соответственно в 1965 и 1970 гг. Связь между военной пропагандой и современными событиями подчас не вызывает сомнений. В 1972 г., после первой встречи в верхах Никсон—Брежнев, группа американских студентов совершила путешествие по Советскому Союзу. Когда они находились в студенческом лагере под Орлом, в Центральной России, им, согласно программе, показали кинофильм на открытом воздухе. Это был одночасовой военный документальный фильм, состоящий из отрывков кинохроники о бомбардировке Северного Вьетнама американскими реактивными самолетами, об израильских воздушных атаках на арабов, о нападении нацистов на Советский Союз во время Второй мировой войны и о нескольких танковых боях военного времени. Позднее один из американских студентов с содроганием рассказывал: «Было ощущение, словно война кончилась только вчера. Почему они не могут оставить эту тему в покое?».

Культурная жизнь в Советском Союзе также насыщена военной темой, однако тема эта почти всегда окрашена в героические тона, а не в тона крови и страданий. «Они не хотят вырастить нацию пацифистов», — объяснил мне один русский студент. Такие военные термины, как «мобилизовать резервы», «стоять на вахте» (трудовой), стали стандартными в повседневном производственном лексиконе, а война по-прежнему остается наиболее популярной темой книг и кинофильмов, оставляющей далеко позади все другие темы. Некоторые произведения насыщены откровенным шовинизмом; другие сделаны тоньше и интереснее, поскольку их авторы пришли к выводу, что могут с выгодой воспользоваться столь священной с политической точки зрения темой как война, чтобы позволить себе некоторые творческие эксперименты. Белорусский писатель Василь Быков снискал себе популярность у читателей психологическими повестями о партизанах. Некоторые из его героев сломались и пошли на сотрудничество с врагом, другие достойно встречали смерть. Константин Симонов, бывший военный корреспондент газеты «Красная Звезда», органа Вооруженных Сил, стал фактически самым знаменитым советским писателем благодаря своим дневникам и романам, в которых батальные сцены и широкие картины крупных стратегических операций перемежаются полудокументальным описанием военных вождей. Авангардный Театр на Таганке поставил пьесу «А зори здесь тихие…» — по-настоящему волнующий, прекрасно сделанный спектакль о нескольких русских женщинах, погибших от рук немцев в лесу близ советско-финской границы. Другие произведения посвящены описанию встреч ветеранов войны, проблемам женщин в тылу, в том числе падению молодой женщины, нарушившей верность погибающему на фронте мужу. Расплывчатый роман Ивана Стаднюка «Война», разжигающий ура-патриотические чувства, дает самый положительный за последние годы портрет Сталина. В «Горячем снеге» Юрия Бондарева, где рассказывается о героической обороне Сталинграда, читатели также встречаются с приукрашенным образом Сталина. Один из героев «Горячего снега» думает о том, что Сталин — это человек, чей облик врезался в его память более прочно и более неизгладимо, чем образы покойных отца и матери. Самым грандиозным из кинофильмов на военную тему за время моего пребывания в Советском Союзе была пятисерийная эпопея «Освобождение», перед которой «Унесенные ветром» кажется жалким короткометражным фильмом. Фильм полностью обходит молчанием первые военные годы, когда Сталин впал в панику и русские непрерывно отступали, а рассказывает о той части войны, когда Красная Армия начала побеждать, и вплоть до захвата Рейхстага в Берлине. Каждый год появляется так много литературных произведений и кинофильмов о войне, что невозможно перечислить имена даже самых выдающихся их авторов. Достаточно сказать, что каждый сезон книги о войне обязательно попадают в число бестселлеров и что для советского киноэкрана военная тема более важна, чем вестерны для Голливуда.