Хедрик Смит - Русские

Стоящие на второй от вершины власти ступеньке уже не достойны «ЗИЛа»; для них самой престижной машиной является «Чайка» — громоздкий, напоминающий беременные паккарды 50-х годов, автомобиль. «Чайки» настолько известны тем, что всегда несутся по специально отведенной для них центральной полосе главных улиц, предназначенной для машин важного начальства, что эти полосы люди так и называют «дорожкой Чайки». Эти машины полагаются министрам, адмиралам, маршалам, важным иностранным визитерам и делегациям. Некоторые западные посольства и учреждения купили такой автомобиль стоимостью 10 тыс. рублей (13 тыс. долларов). Рядовые люди иногда нанимают их по случаю свадьбы.

Парк государственных машин (это обычно черные «Волги») с шоферами чрезвычайно велик, и рядовые русские принимают это как должное: у важных политических деятелей должны быть и роскошные машины. Однако я слышал, как люди жалуются на то, что шоферы, ведущие эти лимузины, проезжают тесные перекрестки, не снижая скорости, и пешеходы бросаются от них в рассыпную, как куры на деревенской дороге; что они оттесняют другие машины к тротуарам. Одна негритянка, приехавшая из Америки на Всемирный конгресс сторонников мира, организованный Советским Союзом в 1973 г. в Москве, почувствовала себя неловко на этой «барской» дороге, по которой шофер гнал «Чайку» с официальной делегацией прямо сквозь толпу пешеходов. Когда же она высказалась, что это напоминает ей рассказы о царской знати, кареты которой неслись во весь опор по дорогам, обдавая крестьян грязью, гид ее предостерег: «Шшшш, некрасиво так говорить». Но такое афиширование ранга и привилегий, как пользование специальной машиной с шофером, — явление нетипичное для России. Обычно советская политическая верхушка предпочитает в уединении наслаждаться благами жизни и предаваться радостям потребления незаметно, скрываясь от собственного народа. Меня несколько удивил помпезный прием, устроенный в 1974 г. в честь президента Никсона в холодном великолепии Георгиевского зала Кремля. Я находился всего в нескольких шагах от советских лидеров в тот момент, когда они вошли в зал и, выстроившись в ряд, замерли на время исполнения национальных гимнов США и СССР. Там были Никсон в синем саржевом костюме, Леонид Брежнев с поджатыми губами, щеголявший широким, по западной моде, винно-красным галстуком, президент Николай Подгорный с носом пуговкой и, наконец, премьер-министр Алексей Косыгин, поглядывавший во все стороны с выражением скуки на лице, подобно мальчику, нетерпеливо ожидающему конца официальной церемонии. Банкетные столы, расставленные по обеим сторонам зала и казавшиеся бесконечными, ломились от яств. Здесь было несколько сортов икры, копченая семга, жареные молочные поросята. Под большими хрустальными люстрами неслышно двигались официанты в белых форменных смокингах, подавая горячие закуски, а оркестр на балконе играл песенки южных берегов Тихого океана для сотен избранных гостей. Американские репортеры писали, конечно, о царском гостеприимстве советского руководства, советская же пресса хранила скромное молчание, а русским телезрителям и краешком глаза не удалось взглянуть на все это великолепие.

Это характерно для кремлевских лидеров, прячущих свою жизнь от посторонних взглядов. Они проживают в роскошных «гетто», проводят часы отдыха в собственных, скрытых от глаз, загородных резиденциях или клубах — каждый в соответствии с занимаемым положением. Когда они улетают из Москвы, они пользуются специальным аэропортом Внуково II. Рядовой человек, может быть, и имеет какое-то смутное представление об их привилегированном образе жизни, но его держат на почтительном расстоянии.

Кремль производит грандиозное впечатление, но в Москве нет официальной резиденции, подобной Белому Дому. Советские лидеры больше заботятся о благоустройстве своих загородных дач, чем городских квартир. Брежнев занимает один этаж в выходящем во двор крыле старого громоздкого девятиэтажного многоквартирного дома номер 26 по Кутузовскому проспекту. Этажом выше живет шеф тайной полиции Юрий Андропов, а этажом ниже — министр внутренних дел Николай Щелоков. Расположению городской квартиры Косыгина можно позавидовать — он живет в многоквартирном доме, построенном высоко на Ленинских горах, откуда открывается прекрасный вид на центр Москвы по другую сторону реки. Подгорный, как мне рассказывали, живет на улице Алексея Толстого в высоком желтом каменном доме, который отлично содержится. Для политической элиты и московского партийного аппарата есть и другие роскошные внутригородские «гетто». Для того, кто умеет видеть, эти многоэтажные дома имеют выдающие их отличительные признаки, свидетельствующие о высоком ранге их обитателей — чистота этих зданий из желтого камня, построенных по современным проектам, необычно большие окна, из которых открывается красивый вид, лоджии, отлично содержащиеся газоны, благоустроенные участки вокруг дома — настоящая роскошь для советских городов.

Но советских граждан, занимающих не столь высокое положение, особенно поражают интерьеры этих квартир. Одна актриса, имеющая друзей среди московской верхушки, рассказала мне, что была потрясена, увидев кухни этих квартир, оборудованные встроенными шкафами, длинными столами вдоль стен, отделанными формайкой, западногерманскими плитами и холодильниками от Купербуша; гостиные, со вкусом обставленные современной финской мебелью, купленной со скидкой и ввезенной беспошлинно. «Все это настолько отличается от того, что можно обычно приобрести в советских магазинах, — продолжала она, — что в Западную Германию приходится специально посылать рабочих для обучения тому, как нужно монтировать и содержать кухни советской элиты.»

Простых смертных восхищают не только всевозможные новинки, но размеры этих квартир и такая роскошь, как, например, собственная спальня вместо кроватей в общей комнате. Я был знаком с аспирантом, которому приходилось часто бывать в семье генерала Степана Микояна — преуспевающего сына старого члена политбюро Анастаса Микояна. Молодой человек был потрясен дорогой семикомнатной (не считая кухни и ванных комнат) квартирой. По его мнению, она не уступала самым лучшим апартаментам на Парк-авеню: отдельная комната для каждого члена семьи, рабочий кабинет, гостиная и столовая, настолько просторная, что в ней, среди прочей обстановки, находился большой рояль, на котором однажды играл Ван Клиберн; 99 % населения страны такое использование жилплощади кажется невероятной роскошью. Даже потолки в квартире поразили моего знакомого своей почти неприличной высотой, точно так же, как на людей, приезжающих с Запада, неприятное впечатление производят низкие потолки в рядовых советских квартирах. Молодой аспирант был одним из тех немногих людей, которым довелось краем глаза увидеть, как «они» живут, а обычно мало кому удается приподнять завесу тайны, которой окружает себя советский привилегированный класс.