Хедрик Смит - Русские

Нервный центр системы называется на советском жаргоне номенклатурой; номенклатура — это тайный список лиц, занимающих наиболее важные посты и отобранных партийными боссами. Номенклатура практически существует на всех уровнях советской жизни, начиная с деревни и кончая Кремлем. Наверху номенклатура Политбюро — лица, занимающие свои посты по прямому назначению самих советских правителей, — министры, президент Академии Наук, редакторы «Правды» и «Известий», партийные руководители всех республик и областей, заместители министров ведущих министерств, послы в США и в некоторых других крупных странах, а также работники секретариата ЦК. Этот секретариат — учреждение более могущественное, чем администрация Белого Дома, — в свою очередь назначает людей на тысячи других важных должностей, правда, на более низком уровне, но все же очень важных. И так далее вниз — на уровне республик, областей, городов, районов, деревень, что позволило создать гигантскую систему контроля за раздачей должностей и привилегий. Именно эта система, действующая по типу Тэмени-Холл [8] Система подкупов в политической жизни США. — прим. ред. , предусматривает и вознаграждение тщательно отобранной элиты через сеть магазинов и других предприятий обслуживания. Система эта распространилась по всей стране, и даже в областных центрах существует аналогичная сеть закрытых распределителей и других привилегий для местной верхушки, разумеется, в меньшем масштабе и на более скромном уровне. Номенклатура действует подобно самообновляющемуся братству, которое само обеспечивает отбор своих членов; это — закрытое акционерное общество. Рядовые члены партии не получают дивидендов, которые причитаются акционерному обществу; они достаются лишь тем, кто входит в партийное руководство или занимает должности в партийном аппарате — аппаратчикам.

Другой способ попасть в советскую элиту, другой критерий приобретения высокого общественного положения и привилегий в советской системе — это возможность внести заметный личный вклад в укрепление могущества или престижа советского государства. За выдающиеся заслуги перед государством ведущий ученый, прима-балерина, космонавт, олимпийский чемпион, знаменитый скрипач или прославленный полководец могут войти в советскую элиту, не приобретая при этом власти, и в этом — основное различие между политической и любой другой элитой. Звезды культуры и науки — эти участники парада мощи и успехов Советов — должны постоянно демонстрировать свою лояльность, чтобы сохранить завоеванное положение и привилегии.

Партии принадлежит монополия на предоставление щедрых денежных премий, награждение орденами и должностями, дающими обеспеченную жизнь, так же, как партии принадлежит право решать, кому из писателей предоставить возможность выгодной публикации их произведений. Но партия и наказывает. Она может лишить официального признания, как это произошло несколько лет назад с Александром Солженицыным, которому не дали Ленинской премии; она может отнять привилегии у того, кто ей не угоден. Так, Мстислава Ростроповича, знаменитого виолончелиста, выступившего в защиту Солженицына, лишили права ездить за границу и даже выступать у себя на родине. Однако тех, кому партия создает успех, или тех, кто, уже имея популярность в народе, идет на ее приманки и условия, она награждает званиями (народного артиста или Ленинского лауреата), роскошными дачами и т. д., подобно тому, как на протяжении веков русские цари награждали поместьями и дворянскими титулами служилых людей за их заслуги перед престолом.

После революции Ленин приказал, чтобы талантливые специалисты получали более высокую оплату, чем рядовые трудящиеся, и чтобы ученым выдавали специальные продовольственные пайки, несмотря на то, что одной из целей коммунизма является равенство всех людей. Джон Рид, американский коммунист, автор книги «Десять дней, которые потрясли мир», пишет о том чувстве неловкости, которое он испытал, видя, как советские руководители присваивают себе привилегии. Однако в полной мере систему привилегий развил Сталин, защищавший ее прямо с точки зрения капиталистической логики, на основе того, что некоторые люди, некоторые группы, особо ценные для государства, заслуживают особой оплаты и наград. Теперь целый отдел ЦК партии с безобидным названием «Управление делами», имеющий секретный бюджет, занимается организацией обширной сети наиболее комфортабельных жилых многоквартирных домов, загородных дач, правительственных пансионатов, специальных домов отдыха, целых парков автомашин и бригад слуг, отобранных органами безопасности для правящей элиты. Один московский журналист объяснил мне, что эти слуги должны подписать обязательство о неразглашении подробностей частной жизни элиты. За свое молчание они получают прекрасное вознаграждение, тоже пользуясь специальными магазинами и дачными комплексами.

Среди всех символов высокого положения и привилегий больше всего заметны лимузины с личным шофером, за серыми занавесками которых скрывается от любопытных глаз начальство. Они мчатся по середине улиц, а милиционеры неистово отмахивают водителям других машин, чтобы держались поближе к тротуару.

На углу улицы Грановского, по пути следования Леонида Брежнева домой из Кремля, громкий звонок предупреждает ОРУДовца о том, что следует задержать остальные машины, что очередная важная шишка выезжает из Кремля, направляясь к зеленой полосе загородных вилл, принадлежащих сильным мира сего. Распоряжения передаются по радио и на другие милицейские посты вдоль пути следования начальства. Сливкам этой элиты (всего около 20 человек) — членам Политбюро и секретарям ЦК партии союзных республик — предоставляются черные лимузины «ЗИЛ». Это — машины несерийного производства стоимостью примерно по 75 тыс. долларов каждая. Я как-то заглянул было в один такой автомобиль, но тут же подошедший работник службы безопасности велел мне удалиться. Машина эта напоминает удлиненный «Линкольн Континенталь» с шикарной внутренней отделкой — мягкими виниловыми сиденьями с подлокотниками, ковровой обивкой, с кондиционером, радио, телефоном и другими приспособлениями. Один инженер, большой любитель изучать атрибуты власти, рассказал мне как об общеизвестном факте, что Сталин, выезжая куда-нибудь, использовал обычно колонну из шести автомобилей — пяти «ЗИЛов» и одного старого роскошного «Паккарда», — каждый раз садясь в другую машину, чтобы никто не знал, в какой именно он находится. Хрущев сократил число этих машин до четырех. А после выстрела одного армейского офицера у Боровицких ворот Кремля по машине Брежнева (22 января 1969 г.) и Брежнев стал ездить в колонне из четырех машин.