Хедрик Смит - Русские

В большинстве русских семей именно женщины несут полную ответственность за домашнее хозяйство. Мужья просто отдают свою зарплату женам, предоставляя им выкручиваться, и считая, что так и надо. В Эстонии я разговорился с русской по национальности кассиршей в банке, и она рассказала мне, что не ладит со своим мужем-эстонцем, потому что, как это принято у эстонцев, он сам хочет контролировать семейный бюджет, а она, согласно русскому обычаю, считала, что деньги должны быть в ее распоряжении. По словам этой молодой женщины, и в других русско-эстонских семьях возникают такие же проблемы. «В некоторых случаях такие «межнациональные» трения кончаются разводом», — сказала она. Обычно русские женщины считают не подлежащим сомнению, что они являются цементирующей силой в семье, и посмеиваются над беспомощностью своих мужей. «Моего мужа можно послать за хлебом или молоком, или еще за чем-нибудь несложным в этом роде, — сказала официантка аэропортовского ресторана, озорно блестя глазами, — но больше я ничего не могу ему доверить. Если речь идет о какой-нибудь действительно крупной покупке, скажем о приобретении мебели, мы копим деньги и решаем все вместе, но остальное я покупаю сама, даже одежду для него. Я всегда хожу с ним в магазин. Иначе он принесет какой-нибудь жуткий хлам». Ее представление о своей ответственности за семью разделяет большинство русских женщин, хотя на практике эта ответственность сводится к ведению домашнего хозяйства и воспитанию детей. Подлинный глава семьи — мужчина. Вспоминаю, как один известный русский журналист, вернувшись в Москву из поездки в Соединенные Штаты, с неодобрением рассказывал, что «американские мужчины находятся под каблучком у своих жен». Когда же я спросил, что заставляет его так думать, он описал мне один вечер в гостях у крупного вашингтонского журналиста. «Весь вечер он только тем и занимался, что разливал напитки и жарил бифштексы, а я остался во власти его жены, — жаловался этот человек, — и мне пришлось выслушивать ее разглагольствования о тряпках, детях, ценах, покупках — бабьи разговоры. Это было ужасно. Я едва успел перекинуться с беднягой-мужем парой слов. Если это вы называете освобождением женщины, то я надеюсь, что у нас такого не будет». Он был потрясен не только надоедливостью американки, но и тем, что ее муж принял на себя такую роль подчиненного.

Как показывает опыт Марии Федоровны, нехватка мужчин в первые послевоенные годы вовлекла миллионы женщин в народное хозяйство и послужила для некоторых из них, занимающих теперь, в свои немолодые годы, высокие посты, трамплином к успеху. В настоящее время женщины составляют примерно четвертую часть всего количества кандидатов философских наук в СССР; около одной трети народных судей; почти треть членов Верховного Совета СССР, насчитывающего 1517 человек; приблизительно 70 % врачей и почти 15 тыс. членов профессиональных союзов — журналистов, писателей, художников, архитекторов, композиторов и кинематографистов. Более 5 млн. женщин имеет высшее образование — в этом они лишь незначительно уступают мужчинам. Частично это объясняется непропорционально большим количеством женщин в послевоенном составе населения страны. В мирное время увеличение рождаемости привело к постепенному выравниванию состава населения Советского Союза и к росту в нем количества мужчин. Тем не менее, правительство делает все возможное, чтобы оторвать каждую женщину от домашнего очага и превратить ее в рабочую силу. В настоящее время процент женщин, занимающихся общественно-полезным трудом, выше, чем в 1950 г. В 60-е годы количество работающих женщин возросло на 16 миллионов — впечатляющая цифра! И хотя в 70-е годы темпы роста численности работающих женщин стали замедляться (в связи с сокращением резерва неработающих), в 1974 г. они составляли примерно 60 млн. человек, т. е. почти 85 % общего числа женщин. Это — самый высокий процент среди всех промышленно развитых стран [23] За предоставление этих и других статистических данных о работающих женщинах в Советском Союзе я приношу глубокую благодарность Мюррею Фешбаху, специалисту в области трудовых ресурсов и рабочей силы в СССР (Министерство торговли США). (в Америке — всего около 50 %).

Большинство современных советских женщин считает необходимость работать совершенно закономерной; им трудно представить себе свою жизнь без работы. Эта убежденность укоренилась так прочно, что быть просто домохозяйкой считается позором. Пропаганда все время подчеркивает, что работа — это долг. Например, в советском фильме «Доживем до понедельника» показано, как учительница публично осуждает девочку-десятиклассницу за то, что та в сочинении на вольную тему «Мое представление о счастье» написала, что мечтает стать многодетной матерью. Учительница клеймит этот ответ как постыдный. Многие советские женщины считают, что традиционная роль женщины-американки — вести домашнее хозяйство, воспитывать детей — им не подходит; по их мнению, жизнь без работы пуста. Даже те, от которых я слышал горькие жалобы на чрезмерную перегруженность, тут же заявляли, что невероятное физическое напряжение предпочитают «духовной смерти» (выражение одной молодой учительницы) — праздности и скуке дома. Однако за этим кроется нечто большее, чем просто стремление работать. Речь идет об общем стиле жизни. И дело не только в том, что советское общество ориентировано на использование женского труда. Сидя дома, женщина, особенно городская, имеет значительно меньше возможностей, чем неработающая женщина на Западе. Квартиры — маленькие и тесные. В городе редко встретишь семью, у которой больше одного ребенка. Спорт и другие виды досуга в большинстве случаев являются роскошью. Русские женщины не имеют эквивалента благотворительных общественных организаций, кружков и курсов, где можно заниматься «для себя», какими располагают американские женщины, т. е. они лишены всего того, что отнимает так много времени и энергии у неработающих американок. Большинство советских женщин может проявлять свой ум, энергию, способности только на работе.

«Неужели вам, американкам, не хочется вырваться из дому?» — недоверчиво спросила у Энн тридцатилетняя Зоя, гид Интуриста, когда Энн сказала, что оставила профессию учительницы, чтобы все свое время посвятить материнским обязанностям. Может быть, Зоин случай несколько необычен, потому что она призналась, что не любит возиться с детьми (большинство русских женщин души не чает в детях). Когда ее малышу исполнилось три месяца, она доверила его свекрови, традиционной бабушке, которая жила с ними. Поэтому Зою и не удовлетворило объяснение Энн, что с нее вполне достаточно воспитывать четырех детей, переезжая с мужем из страну в страну. «И вы не хотите работать? — спросила она. — Не хотите зарабатывать деньги и чувствовать себя более независимой?»