Игорь Бунич - Кейс президента: Историческая хроника

В течение уже нескольких месяцев шла гигантская работа по приватизации партийной собственности. Маскировались с помощью Павлова партийные счета, валюта переводилась на личные вклады в зарубежные банки. Между Европой и Москвой сновали «золотые» курьеры, как в последние дни Третьего Рейха. Все было настолько сложно и запутанно, что сам Шенин и его коллеги по Политбюро перестали уже четко соображать, что и куда удалось распихать. На это существовал Управляющий делами ЦК КПСС Николай Кручина — все знающий и все фиксирующий, помнящий наизусть номера и шифры счетов даже в банках Кейптауна… На душе у Крючкова было неспокойно. Казалось, все было организовано и пора начинать. Но оставались вопросы, вызывающие беспокойство. Во-первых, Горбачев перед отлетом в Форос о чем-то в течение двух часов беседовал с Ельциным, прогуливаясь с ним по парку в Ново-Огарево: Разговор пытались прослушать, но аппаратура оказалась «забитой» какой-то штукой, находящейся то ли у Ельцина, то ли у Президента. Было известно, что американцы передали охране Ельцина, насчитывавшей 300 человек, какие-то новые средства защиты информации. Часть аппаратуры удалось перехватить, но специалисты еще в ней не разобрались. Кроме того, появилась информация от руководителя аппарата президента — Болдина, что у Горбачева есть какие-то средства связи, не контролируемые КГБ. Сведения пришли из аппарата президента, руководитель которого Болдин, подчиненный Крючкова, проделал очень большую работу, специально отбирая информацию для президента и дозируя по прямым указаниям с Лубянки…

Выводит из себя и поведение Янаева. Несмотря на приказ, с Горбачевым он связи не держит — не любит с ним разговаривать. Ждет, когда тот позвонит сам, а тот не звонит — Горбачеву тоже не о чем разговаривать с Янаевым. В субботу, 17 августа, вице-президент просто пропал. К телефонам везде подходили помощники, уверяя, что им ничего неизвестно. Пришлось искать как следует. Нашли на одной закрытой точке ЦК ВЛКСМ, где вице-президент плескался в бассейне с какими-то голыми девками и был по обыкновению пьян. На вопрос о здоровье стереотипно ответил: «Жена не обижается» и, подмигнув девкам, пьяно засмеялся. Увезли на Лубянку, девок забрали. Проверили: девки оказались случайными — подарок благодарных московских фарцовщиков, которых Янаев опекал еще в годы бурной комсомольской молодости. Девок допросили. Оказывается, Янаев хвастался, что скоро будет президентом. Удручало то, что девок, как выяснилось, было четыре, а взяли троих. Одна тихо исчезла. Может быть, случайность, но приходилось считаться, что за Янаевым следит и чья-то другая служба. Но кто? ГРУ или ЦРУ? Или Ельцин успел создать что-то свое? Доложили Крючкову. Тот только вздохнул, но Янаеву не сказал ничего, кроме главной новости: «Завтра начинаем». У Янаева задрожали руки. Попросил стакан коньяка. Выпил, кляцкая зубами о стекло. Сделали укол, чтобы поспал… Утром 18 августа вице-президент Янаев позвонил в Форос. Поинтересовался у Горбачева, когда тот собирается вернуться в Москву. Президент ответил не сразу, подумал и сказал, что вернется во второй половине дня 19 августа, т. е. завтра, и приказал Янаеву оповестить через Павлова кабинет. Кроме того, заметил президент, он не может дозвониться до Болдина. Необходимо его разыскать, чтобы связался с республиками и вызвал в Москву их президентов или председателей Верховных Советов для подписания Союзного договора.

Янаев звонил из Кремля, где в этот момент шло бурное совещание. За огромным столом сидели, стояли, нервно ходили высшие должностные лица огромного государства: вице-президент Янаев, председатель КГБ Крючков, министр обороны маршал Советского Союза Язов, его заместитель генерал армии Варенников, заместители Крючкова генерал-полковники Грушко и Шебаршин, министр внутренних дел генерал-полковник Пуго, премьер-министр и глава кабинета Павлов, член Политбюро ЦК КПСС, секретарь ЦК КПСС по идеологии Шенин, руководитель аппарата президента Болдин, начальники управления охраны КГБ (бывшего 9-го управления) генерал-лейтенант Плеханов и его заместитель Генералов. Неизвестно, председательствовал ли по привычке Лукьянов на этом совещании, но сидел он во главе стола рядом с Крючковым. Не было министра иностранных дел, отдыхавшего в Белоруссии, но за ним уже послали самолет. Обсуждался старый российский вопрос: «Что делать?» Мнения разделились. Многие считали, что лучше попытаться действовать через самого Горбачева. Пусть объявит о введении в стране чрезвычайного положения и о создании Государственного Комитета по Чрезвычайному положению. Кого включить в новый комитет персонально: Янаева, Язова, Пуго, Крючкова, Павлова, Бессмертных, конечно, Лукьянова и Шенина. «С ума сошли, — грубо отреагировал Лукьянов, — я же председатель Верховного Совета. Мне же придется утверждать и ваш комитет и режим чрезвычайного положения. Вспомнили о генеральном прокуроре Трубине, который находился на Кубе. Решили не включать, но информировать через первого заместителя Васильева. Шенин тоже взял отвод, заметив, что партии не следует прямо участвовать в этом деле и вообще, по возможности в заявлениях и постановлениях избегать упоминаний о КПСС и коммунизме.

В этот момент на совещании появился еще один член Политбюро ЦК КПСС Бакланов. Он не только согласился быть вписанным, но и попросил вписать и своего заместителя Тизякова — председателя созданной в июне 1990 года Ассоциации директоров предприятий, устроившей позднее громкий скандал Горбачеву. По аналогии вспомнили Стародубцева, который куда-то исчез. Вписали его заочно. В спешке составлялись тексты «Обращения к народу» и «Постановления ГКЧП». Еще было не совсем ясно, на каком основании президент передает власть Янаеву. Шенин исправлял и редактировал тексты, пуская их по кругу. Лукьянов делал замечания, по которым спорили, но в конце концов принимали. Язова вызвали к телефону. На проводе был начальник генерального штаба генерал армии Моисеев. Из Крыма докладывали генерал армии Мальцев и генерал-полковник Денисов. Взлетная полоса, с которой мог бы взлететь самолет президента, блокирована тягачами. Севастопольский полк КГБ поднят по тревоге и оцепляет район президентской дачи. Морские части пограничных войск КГБ направляют в район дачи четыре дополнительных сторожевика. Генерал Мальцев просил Моисеева быстрее «решить вопрос», пока информация не просочилась.

После возвращения Язова стали думать, кого послать в Форос. Решили на удивление быстро. Полетят Болдин, Шенин, Бакланов и главком Сухопутных войск Варенников. Последний напросился сам, уже, видимо, видя себя министром обороны. С ними полетели Плеханов и Генералов со своими людьми. Генерал Плеханов отвечал за охрану всех государственных и партийных деятелей, а также за охрану объектов государственной важности. Без него всю делегацию могли просто не пропустить на дачу Горбачева, а Плеханов имел право входить куда угодно и с кем угодно. Начальник личной охраны президента подчинялся непосредственно ему… После отъезда делегации, направленной к президенту, оставшиеся в Кремле продолжали обсуждать тактику действий. Быстрый ввод войск в крупные города. Мобилизация коммунистов и возвращение к власти партийных структур. Наведение порядка на предприятиях. Мобилизация народа на общественные работы и уборку урожая. Возвращение республикам старых названий. Восстановление Союза Социалистических Республик. Приостановка, а затем и отмена закона о печати. Закрытие ряда газет. Полное взятие под контроль радио и телевидения. Восстановление через Верховный Совет шестой статьи конституции. Прекращение заигрывания с Западом, восстановление утраченных позиций в Восточной Европе. В этот момент пришло сообщение, что в Москву из Казахстана прилетел Ельцин вместе со всей своей командой и последовал в Архангельское, где находилась его резиденция. Начался спор, а не арестовать ли всю эту банду прямо сегодня ночью. Там, кстати, и Собчак — новоиспечённый мэр Ленинграда. Крючков был склонен поступить именно так, но Шенин и Лукьянов с сомнением покачивали головами. Нет, нет, нет. Это никогда непоздно сделать, но начинать с этого не следует…