Игорь Шнуренко - Человек взломанный

Вы можете считать воззрения этих людей тайной религией, хотя она не тайная, а вполне открытая — со своими пророками и постулатами, со своей церковью, со своими теологическими спорами и даже своей инквизицией. Сегодня можно назвать ее датаизмом — но стоит помнить, что она меняет названия в зависимости от сезона, как шампунь слоганы. На самом деле это все тот же старый добрый фашизм меняет свои обличья: так шекспировский Мальволио переодевался в безумные наряды, чтобы соблазнить свою госпожу. Жрецы датаизма, эти ковидные аптекари в шутовских масках и скафандрах, могли бы быть героями «Записок из мертвого дома» Достоевского. Люди из подполья с рассыпавшимися на мелкие части личностями, они скрывают за фантасмагорией вечного спектакля свою пустоту. Они сумели разбавить фашизм, развести его в разных пропорциях, продавать под разными названиями так, что его суть уже не внушает опасения.

Эта религия без имени напоминает вирус, она живет за счет клеток, в которые проникает, сначала пристроившись сбоку всеми присосками, а потом проткнув клетку и впрыснув в нее свой генетический материал. Она проникла уже повсюду, по всему миру, во все институты нашей зашедшей в тупик, обреченной потребительской цивилизации — в государственные структуры, в общественные организации, в науку, искусство, бизнес. Проникнув в ядро, она начинает там делиться и размножаться, замещая прежние ценности своими, которые звучат почти так же, и. если не задумываться, могут сойти за человеческие. Чиновники быстро смекнули, что новые технологии позволяют им самоизолироваться от населения, сохранив при этом власть и привилегии; бизнесы выстраиваются, как железная стружка, за магнитом экономического императива; науки натыкают на булавки наукометрии, как бабочек…Может быть, нас спасут поставщики правозащитных услуг? Вопрос риторический.

Мотивы людей, развязавших войну, отличаются от мотивов тех, кто идет служить в войско солдатом или офицером. Так и с коронавирусной войной, которая есть не «война с коронавирусом», а «война коронавирусом» — первая мировая война за ЧБД, за новую нефть.

Здесь есть солдаты и офицеры — исполнители приказов, есть генералы, которые разрабатывают план кампании и двигают подразделения, есть шпионы всех типов, описанных Сунь Цзы — а есть бенефициары, которые со стороны могут показаться вообще непричастными к боевым действиям. Среди бенефициаров войны обязательно найдутся вегетарианцы и пацифисты, фанаты Далай-Ламы, меценаты и завсегдатаи благотворительных вечеров, успешно собирающие на нужды голодающих детей миллионы долларов в Цюрихе, Лондоне и Атланте. Но именно они, эти прекрасные люди в хороших, не новых, но удобных костюмах получат главный приз войны — знания, собранные в подполье глобального speakeasy, знания, дающие власть. Власть над ручейками, реками, озерами, морями и океанами, в которые сливаются человеческие данные всех видов и размерностей, власть над связями этих данных, то есть то знание, которое превратит случайность в предопределенность.

Данные, полученные от миллиардов глиняных фигурок, похожих на терракотовую армию Цинь Ши Хуанди, важны в их полноте, в их тотальности, ибо тогда только, обладая полным знанием, можно будет приблизиться к главной власти — власти над будущим. Частичное знание позволяет создать обычный продукт, ведь каждый продукт есть воплощение того или иного частичного знания, но абсолютное, полное знание позволит создать абсолютный, уникальный продукт, какого в истории человечества еще не было.

Этот продукт — будущее. Впервые оно будет отнято у вечности, вырвано у высших сил, по глупости человеческой обожествленных — и передано в руки людей в хороших, удобных костюмах.

Овладеть будущим означает забрать его у всех остальных, но эти «остальные» и не имеют на него права, потому что, в понимании людей в хороших костюмах, представляют из себя биологические автоматы, или животных, если вам так приятнее. Именно поэтому ими так легко управлять — да они и сами хотят быть управляемыми. Проведите опрос: хотите ли вы не знать горя и забот, быть сытыми и всегда удовлетворенными, в обмен всего лишь на ваши данные — неужели откажутся? Да, скажут, мы хотим быть биороботами совершенно добровольно, от свободы воли одна печаль, на хлеб ее не намажешь.

В «аптеке» покупатель — человек, аптекарь делает вид, что перед ним важный клиент, и обслуживает его запрос. Тем временем в speakeasy спорят о том, относить ли «терракотовых людей» к животным, или считать их автоматами. Сказать «животные» лучше с точки зрения пиара — зачем дразнить гусей? Ведь у животных есть права, так что это не такой полный разрыв с пресловутым веком Просвещения, который давно закончился, если кто не заметил. И все-таки автоматы — просто, как верно заметил Юваль Харари, раньше у нас было недостаточно знаний для того, чтобы полностью предсказать их поведение. Но скоро мы сможем, считают те, кто развязал нынешнюю войну.

Кто с кем воюет в этой странной войне и где проходит линия фронта?

Прежде чем ответить на этот вопрос, отмечу, что любая система с искусственным интеллектом имеет большую внутреннюю неустойчивость. Это связано с работой самого ИИ, прежде всего в его наиболее продвинутой ипостаси, связанной сегодня с глубоким обучением. Здесь речь идет об агенте, который сам себе ставит цели. По своей природе такой ИИ не просто приобретает и постоянно анализирует новые потоки данных — он меняет сам себя, исходя из этого анализа. С этим связана его первая зона нестабильности. Вторая зона нестабильности связана с необъяснимостью его действий, а третья — с рисками неопределенного будущего. Забирая будущее у людей, ИИ как бы забирает с собой и неопределенность, этим связанную с реальным миром.

Кроме «врожденной неопределенности ИИ», в системе остается неустойчивость, связанная с людьми. Несмотря на веру необихевиористов в то, что поведение этих биоавтоматов предопределено, в реальности с прогнозом можно и ошибиться. Самое страшное случится, когда люди в массе своей поймут, что за ними следят и пытаются ими управлять — ведь даже поведение галапагосских черепах меняется, когда они видят, что за ними наблюдают. Допустим, люди заподозрят неладное, — тогда кто-то из них станет сознательно портить свои данные, троллить систему, другие будут уклоняться от поставки свежей ЧБД. В итоге качество данных резко упадет, на них нельзя будет положиться, и они резко потеряют в стоимости. Более того, возникнет замкнутый круг: чтобы данные были качественными, придется увеличить затраты на их добычу, что, возможно, сделает их извлечение невыгодным. Совсем как при добыче сланцевой нефти.