Игорь Бунич - Второе пришествие в гневе

Предполетная подготовка заканчивалась. То, что в его экипаже в качестве штурмана-бомбардира летит майор Фирби, совсем не радовало капитана Люиса, поскольку он невзлюбил Фирби с момента их первой встречи. Ему не нравилось некоторая «высокомерность» бомбардира и даже его манера разговора, напоминавшая разговор «плейбоя из кинофильма о светской жизни»…

Согласно инструкции полковника Тиббетса, Люис должен был вести бомбардировщик на высоте десяти тысяч метров, держа курс на полигон вблизи Сэлтон Си, в Южной Калифорнии. Там майор Фирби должен был сбросить учебную бетонобойпую бомбу весом в одну тонну так, чтобы попасть в двухсотметровый круг на северном конце полигона. Сбросив бомбу, Люис должен был совершить резкий вираж со снижением на сто пятьдесят пять градусов, что грубо выводило его почти на обратный курс, и уходить на полной скорости как можно дальше от цели.

Тиббетс надеялся, что этот маневр позволит экипажу уцелеть, когда самолет накроет ударная волна от взрыва атомной бомбы. По его расчетам, Люис должен будет находиться примерно в семи милях от цели, когда его бомба упадет на землю. Причину всего этого Тиббетс Люису не раскрыл, считая, что еще не настало время ему знать слишком много.

Вскоре после того, как экипаж Люиса занял свои места в самолете, к бомбардировщику прибыл лейтенант Безер примерно со ста килограммами специальной аппаратуры.

— Только не спрашивайте меня, что это такое и зачем, — дружелюбно сказал Безер Люису. — Все секретно.

Люис даже немного обиделся, но не сказал ничего. Безер же со всеми своими приборами и антеннами разместился в хвостовой части бомбардировщика, за туалетом. Безеру предстояло «бороться» с имитацией попыток электронного проникновения противника в схему атомной бомбы. Он должен был распознавать и подавлять радиолокационные лучи «противника».

— Приготовиться к запуску двигателей! — скомандовал капитан Люис.

Бортинженер, старший сержант Дазенбери, взглянул на панель контроля двигателей. Бортинженеру был тридцать один год. По возрасту он был самым старшим в экипаже. Вызванный в Вендовер Дазенбери не задал ни единого вопроса, поскольку считал для себя честью служить под командованием такого «замечательного джентльмена», как полковник Тиббетс.

— Запустить двигатели!

— Есть, сэр!

Один за другим взревели все четыре двигателя «Райт-Циклон». С КДП дали «добро» на взлет. Вырулив в начало взлетной полосы, капитан перевел рукоятки газа на полную мощность и плавно отпустил тормоза. На скорости девяносто пять миль в час, как того требовало наставление по полетам, Люис поднял самый большой в мире бомбардировщик в воздух.

Они достигли цели точно в рассчетное время. Через несколько минут майор Фирби доложил, что он засек цель в бомбоприцеле.

— Бомба сброшена, командир!

Люис заложил крутой вираж вправо со снижением, чтобы достичь максимальной скорости. Удивленный сержант Кэрон, находившийся в хвостовой кабине бомбардировщика, крикнул:

— Что вы делаете, командир? У меня впечатление, что я лечу с «американских горок»!

— Я вот вас накажу за разговорчики! — раздраженно пообещал Люис.

Не менее раздражен был и лейтенант Безер. Два его прибора из-за дефектов в системе питания вышли из строя, и Безер так толком и не мог сказать, удалось ему подавить радиолокаторы «противника» или нет.

Падение бомбы было отснято на кинопленку. Фильм был передан в Лос-Аламос, где кадры были внимательно исследованы учеными, пытавшимися создать оптимальный кожух для атомной бомбы.

Измерительные приборы доказали, что Люис успел улететь на семь миль, когда бомба упала на землю. Тиббетс, наблюдавший за всем этим с земли, почувствовал облегчение. Семь миль, это было, по его мнению, достаточное расстояние, чтобы оказаться в безопасной дальности от ударной волны.

Однако, один из ученых раздраженно охладил радость полковника: «Семь миль, двадцать миль, пятьдесят миль. Никто сейчас не может точно сказать, какое расстояние можно считать безопасным, пока мы не взорвем реальную бомбу».

Подобная неопределенность породила новые проблемы, главной из которых была невозможность послать с бомбардировщиком истребительный эскорт. Если у такого прочного бомбардировщика, как B-29, была возможность уцелеть при воздействии ударной волны от ядерного взрыва, то у истребителей на это не было никаких шансов. Следовательно бомбардировщик должен был лететь на задание в одиночку. А поскольку бомба, естественно, должна была быть сброшенной над территорией противника, существовала большая вероятность попасть под зенитный огонь или подвергнуться атаке вражеских истребителей. Другими словами, самолет мог быть уничтожен еще на подлете к цели.

Тиббетс сам проводил эксперименты в небе штата Нью-Мексико, чтобы определить, сможет ли одиночный B-29 отбиться от атаки истребителей, если те навалятся на него, скажем, звеном, а то и эскадрильей. Испытания показали, что такой бомбардировщик обречен. Тиббетс решил продолжить опыты на другом бомбардировщике — со снятыми огневыми установками.

Удалось быстро убедиться, что такой самолет может подняться на полторы тысячи метров выше вооруженного. Он также становится более скоростным и маневренным, способным уйти от истребителей P-47, которые заходили на него в учебную атаку. Более того, на высоту двенадцать тысяч метров истребители просто не могли подняться, у них не хватало потолка. Зенитный огонь на такой высоте тоже был малоэффективен.

В итоге Тиббетс понял, что лучшим способом уцелеть было лететь с атомной бомбой на бомбардировщике, с которого были бы сняты все пулеметы, кроме двух хвостовых, а также вся бронезащита.

Тиббетс немедленно приказал подготовить два таких бомбардировщика, сняв с них броню и вооружение. Механики тут же окрестили эти самолеты «Цель-1» и «Цель-2».

24 ноября 1944 года 393-я эскадрилья получила свой пятнадцатый разоруженный B-29 и была, наконец, полностью укомплектована.

Для практического бомбометания на полигоне было выделено триста учебных тысячекилограммовых авиабомб.

Сбросив бомбы, пилоты совершали резкий вираж на сто пятьдесят пять градусов вправо со снижением. Тех, кто не мог правильно выполнить вираж, временно отстраняли от полетов. Подобное наказание было интегральной частью метода полковника Тиббетса. Он вдохновлял подчиненных личным примером. Совершив несколько полетов с капитаном Люисом в качестве второго пилота, он превосходно выполнил требуемый разворот на сто пятьдесят пять градусов.

Размер круга-цели постоянно уменьшался и постепенно был доведен до ста тридцати метров в диаметре. Фирби продемонстрировал возможность точного попадания в такой круг с высоты десяти тысяч метров.