Игорь Бунич - Второе пришествие в гневе

Это было дорогостоящее и очень опасное предприятие. Ле Мэю пришлось войти в контакт с одним из фанатичных китайских руководителей и убедить его регулярно передавать прогноз погоды над районами северного Китая, где партизаны противостояли японцам. Китаец потребовал в обмен медикаменты и разные военные материалы, но его информация оказалась бесценной для летчиков Ле Мэя, которые часто пили за его здоровье.

Звали этого китайца Мао-Цзедун.

Мао, который вскоре стал вождем одной из наиболее мощных наций на земле, в те январские дни 1945 года был горд играть роль барометра при американском генерале.

Генерал Ле Мэй предложил революционное решение проблемы бомбардировщиков B-29 на Тихоокеанском театре военных действий. Если бы решение оказалось успешным, то, по его мнению, Япония превратилась бы в одну большую руину. Если нет, — то в руину превратилась бы его собственная карьера.

Во-первых, Ле Мэй решил снять с B-29-х весь арсенал их бортовых пушек и пулеметов. Затем он принял решение посылать их на задание в темное время суток: от полуночи до четырех часов утра. В третьих, бомбардировщики должны были действовать с малых высот: от двух до трех тысяч метров. Из сообщений разведки генерал знал, что у японцев нет ночных истребителей, а их зенитные орудия не оборудованы радарами.

Снятие пушек и пулеметов увеличило полезную нагрузку бомбардировщиков. Генерал решил вооружать самолеты не фугасными, а только зажигательными бомбами, что представляло еще большую опасность для японских городов, состоявших главным образом из деревянных зданий.

Вскоре Ле Мэй получил приказ перебираться со своими самолетами на Марианские острова.

За несколько недель до этого полковник Тиббетс впервые услышал, что генерал Ле Мэй направляется на остров Гуам. Тиббетс хорошо знал генерала. Всего год назад он, Суини и Люис учили Ле Мэя пилотировать бомбардировщик B-29. Генерал был трудным учеником. Он был летчиком, но ему трудно было понять, что самолет длиной тридцать три метра, высотой десять метров и с размахом крыльев тридцать четыре метра, отличался от любого другого бомбардировщика, на котором ему приходилось летать. Но в конце концов Ле Мэй научился слышать, уважать и подчиняться своим инструкторам. В конце курса обучения он заявил: «С таким самолетом мы точно выиграем войну!»

Теперь, находясь на Марианских островах во главе 21-й дивизии стратегических бомбардировщиков Ле Мэй имел возможность проверить свое утверждение на практике.

Между тем, в Вашингтоне генерал Гровс составил проект письма, которое главнокомандующий американским флотом адмирал Эрнест Кинг должен был направить командующему Тихоокеанским флотом адмиралу Честеру Нимицу, чтобы подвигнуть его к более тесному сотрудничеству и положить конец потоку вопросов, грозивших утечкой информации.

В письме говорилось:

«Ожидается, что к августу текущего года будет готово новое оружие, которое предполагается использовать против Японии силами 20-й воздушной армии. Специальный офицер связи, капитан 2 ранга Фредерик Ашворт, который доставит Вам это письмо, устно сообщит Вам достаточно подробностей с тем, чтобы Вы могли распланировать соответствующие мероприятия, необходимые для правильной поддержки и обеспечения указанной операции.

По личному указанию Президента, все касающееся этой операции имеет высший гриф секретности, и не должно быть открыто Вами ни одному из офицеров Вашего ближайшего окружения.

Я хочу, чтобы вы предоставили капитану 2 ранга Ашворту все имеющиеся в Вашем распоряжении разведданные, которые могут понадобиться в связи с предстоящим применением нового оружия».

Капитан 2 ранга Эшворт, выпускник военно-морского училища в Аннаполисе, был приглашен в «Манхэттенский проект» капитаном 1 ранга Пэрсонсом. Генерал Гровс полагал, что Эшворт едва ли обрадуется своей командировке на Тихий океан в штаб адмирала Нимица, поскольку это оторвет его от работы над проектом и не позволит присутствовать на испытаниях по взрыву атомной бомбы. Но руководитель проекта предполагал использовать Эшворта не только как курьера, который должен доставить письмо главкома ВМС адмиралу Нимицу. Гровс поручил Эшворту выбрать оптимальную базу для бомбардировщиков 509-го полка полковника Тиббетса.

Генерал Гровс считал, что лучшим местом для такой базы является остров Гуам, поскольку там имелись прекрасные авиамастерские, где можно внести последние изменения в атомную бомбу, коль в этом бы возникла необходимость. Тиббетс, в свою очередь, предпочитал остров Тиниан, поскольку там, по общему мнению, была лучшая взлетно-посадочная полоса на всем Тихом океане.

Капитан 2 ранга Эшворт получил задание осмотреть оба аэродрома.

Полковник Тиббетс проводил на службе практически все свое время. Жена и дети видели его очень редко. Когда же он встречался со своими детьми, то был либо чем-то занят, либо уже настолько уставшим, что сил заниматься ими уже не было. Жену это раздражало все сильнее, их брак, давно уже давший трещину, постепенно разваливался. Тиббетс все это видел, ненавидя себя за то, что ничего не в силах сделать, чтобы сохранить семью. Он и Безер продолжали крутиться в бесконечном «беличьем колесе» между Вендовером и Лос-Аламосом.

Однажды утром они почувствовали, что все обитатели Лос-Аламоса стали гораздо более взвинченными, чем обычно. Оппенгеймер поведал Тиббетсу причину этого явления. Генерал Гровс только что приказал, чтобы первая плутониевая бомба была готова к испытаниям в середине июля, а первая урановая была готова для боевого использования к началу августа. Это решение наложило на всех дополнительную нагрузку. Ученые и инженеры и так работали, не жалея себя, уже два года.

Напряжение давало себя знать. Росло число специалистов, которые начали сомневаться в целесообразности применения атомной бомбы в этой войне, и вообще в законности своей работы. Сказывалось переутомление.

— Погибнуть от пули или от бомбы? Какая разница, если вы все равно погибнете? — как-то задал вопрос лейтенанту Безеру молодой исследователь доктор Луис Слотин, разрабатывавший теорию критической массы. Безер согласился с ним, особенно сейчас, когда тысячи американцев гибли под японскими пулями на острове Иводзима.

Тиббетс обсудил с Оппенгеймером предстоящее прибытие в Вендовер 1-й специальной роты оружейно-технического обслуживания, на которую возлагалась вся техническая ответственность за атомную бомбу, когда 509-й полк будет базироваться на одном из тихоокеанских аэродромов.

Во время беседы к Тиббетсу и Оппенгеймеру присоединился капитан 2 ранга Эшворт, только что вернувшийся из своей командировки на Тихий океан, где он передал письмо адмиралу Нимицу и объяснил командующему флотом роль и задачу 509-го полка. Адмирал Нимиц пожалел, что такой бомбы еще нет, а то бы ее можно было использовать на Окинаве — последнем Крупном острове, который планировалось захватить до вторжения на острове японской метрополии.