Виктор Точинов - Дорога к Мертвой горе, или Снова о группе Дятлова

А что же руководитель группы, Игорь Дятлов? К какой категории можно отнести его? К «аристократам»? К «плебеям»?

Здесь все не так однозначно. При желании вполне можно найти основания с равным успехом отнести Дятлова и к тем, и к другим.

С одной стороны, происхождение у Дятлова никак не рабоче-крестьянское. Отец — инженер, дослужившийся до должности главного механика завода «Хромпик». Вроде бы элита, пусть и не самые высшие ее эшелоны.

Но все не так просто.

Карьеру Дятлова-старшего никак не сравнить с карьерами отцов Кривонищенко и Дубининой: те развивались по синусоиде с явной тенденцией к повышению, а Дятлов весь свой трудовой стаж отработал на одном-единственном заводе «Хромпик», крайне медленно продвигаясь по служебной лестнице.

Стоит сказать пару слов о том, что это за предприятие.

Практически все, кто жил в СССР, так или иначе, прямо или опосредованно, пользовались продукцией «Хромпика». Причём большинство этих «практически всех» о первоуральском заводе «Хромпик» понятия не имело. И отнюдь не из-за повышенной секретности, окружавшей производство, — просто не «на слуху» был завод, в отличие от Кировского или Ижевского, ГАЗа или ЗИЛа.

Производил «Хромпик» пасту ГОИ — универсальный полирующий материал. Полировали этой пастой всё на свете — и в быту, и на производстве. И зеркала телескопов, и металлические зубные протезы, и ювелирные изделия, и бляхи солдатских ремней, и… короче, все полировали, что нуждалось в полировке.

Ничего сложного и секретного в составе пасты ГОИ нет. Это всего лишь оксид хрома (порошок ядовито-зеленого цвета), размешанный в наполнителе — расплавленном парафине или стеарине. От размера фракций порошка зависит сорт пасты: для грубой первичной полировки она предназначена или для тонкой окончательной. Слово «паста» не должно вводить в заблуждение — конечный продукт достаточно твердый, отнюдь не пастообразный. Хотя, размешав ГОИ в растворителе, можно получить любую потребную консистенцию.

Разумеется, на «Хромпике» производились и другие продукты на основе соединений хрома, востребованные в тех или иных отраслях народного хозяйства. Но именно знаменитая паста была, так сказать, лицом предприятия, его визитной карточкой.

Однако вернемся к истории семейства Дятловых.

Естественно, работа на «Хромпике» для инженерно-технических работников особо завидной не была. На Урале, в оборонной кузнице страны, хватало куда более престижных заводов. Атомная отрасль, космическая, оборонная — госнаграды там сыпались дождем, а Дятлов-старший так и плавил почти сорок лет свою пасту ГОИ.

Еще один нюанс: соединения хрома для здоровья совсем не полезны. Причем осознали этот факт медики не сразу: ядовитая хромовая химия мгновенно человека не травит, потихоньку-полегоньку накапливается в организме, вызывая затем хронические болезни, по видимости не связанные с работой на данном конкретном производстве.

Разумеется, главный механик «Хромпика» контактировал с ядовитыми веществами меньше, чем рядовые работяги, но… Но на пенсию Дятлов-старший так и не вышел. Гибель сына его не сломила — прожил и проработал еще одиннадцать лет и скончался в должности все того же главмеха.

Такая вот трудовая биография. Можно ли считать Игоря Дятлова выходцем из советской элиты? Сложный вопрос… Наверное, ответ зависит от того, кем сам Игорь себя считал. Как сам себя позиционировал.

Так вот, есть все основания полагать, что элитарием Игорь себя не считал. Более того, относился к представителям и представительницам советской «золотой молодежи» с неприязнью, скорее всего неосознанной, но вполне конкретно проявляющейся.

Доказательства? Не вопрос, сейчас представим.

Илл. 29. Родители Игоря Дятлова. Внешность бывает очень обманчива, но на «советских аристократов» они не походят…

Тот факт, что Игорь Дятлов хранил в своей записной книжке фотографию «плебейки» Зины Колмогоровой, а не «аристократки» Люды Дубининой, ни о чем не говорит (кроме того, что между молодыми людьми существовали некие платонические отношения, односторонние либо двусторонние) и ничего не доказывает. Любовь, как известно, зла. И одной левой крушит любые сословные и классовые перегородки. А вот история о том, как Дятлов загнал Дубинину под шконку, говорит очень о многом.

Вот как это случилось. (Отрывок из общего дневника группы, запись от 24.01.59 за авторством Юрия Юдина, относящаяся к железнодорожному путешествию Серов — Ивдель.)

«Диспут-беседа о любви по провокации З. Колмогоровой. Песни, Ревизия, Дубинина под сиденьем, Чеснок с хлебом без воды, и мы около 12–00 прибыли в Ивдель».

Чтобы лучше понять мизансцену, надо разобраться с ее историческим контекстом.

В наши дни железная дорога между городами Ивдель и Серов электрифицирована, раз в сутки туда и обратно ходит электричка. В 1959 году электричка не ходила, вместо нее курсировал т. н. «подкидыш». Что он из себя представлял? Надо думать, ничем принципиально не отличался от многих других «подкидышей», на которых автору этих строк довелось поездить по отдаленным уголкам СССР. Вместо электровоза — тепловоз (а в дятловские времена вполне был вероятен даже паровоз). Вагоны — «жесткие плацкартные», причём старые, изношенные, уже отслужившие свой срок на более «приличных» маршрутах. Планировкой те вагоны мало отличались от современных плацкартных, но полки были другой конструкции: без контейнеров для вещей под нижними, без дерматиновой обивки и слоя мягкого наполнителя под ней, поверхность — голая жесткая фанера. Билеты на «подкидыши» продавались без указания мест — так же, как сейчас на электричку, — и тем, кто подсаживался на промежуточных станциях в переполненный вагон, зачастую приходилось ехать стоя или забираться на третий ярус, на багажные полки. Белье, разумеется, не выдавалось, а проводники ехали отнюдь не в каждом вагоне — их было один или два на весь состав. Вот что такое «подкидыш».

Наличие билетов при посадке в «подкидыш» никто не проверял. Некоторые несознательные граждане этим пользовались, пытались ездить «зайцами» — и для борьбы с их несознательностью по вагонам курсировали контролеры-ревизоры.

А Игорь Дятлов, надо признать, определенную склонность к жульничеству в характере имел. Его коллега по турсекции УПИ студент Аксельрод, впоследствии активный участник поисков дятловцев, вспоминал на допросе в прокуратуре, как Дятлов пытался обмануть его во время турпохода по Саянам: преувеличил вес радиоаппаратуры, которую нёс, — для того, чтобы тащить в своем рюкзаке меньшую долю общего груза. Был изобличен, и вроде бы повинился и раскаялся, но на самом деле привычкам своим не изменил — в последнем походе склонность Дятлова к мелким жульническим махинациям проявилась в полной мере.