Виктор Точинов - Дорога к Мертвой горе, или Снова о группе Дятлова

Те приказчики и офени, что торговали тканями, безменами по понятным причинам не пользовались. Им служил оружием самообороны аршин, которым измерялись отрезы ткани. Не мера длины, понятно, а увесистая деревянная рейка, ей соответствующая, — делали аршины из самых тяжелых и твердых пород дерева (такие почти не сокращаются в длине при высыхании), зачастую оковывали металлом — можно было бить от души, не опасаясь сломать. Более того, в XVII веке царь Алексей Михайлович ввел своим указом аршины цельнометаллические, хотя далеко не все купцы тот указ исполняли. Металлическим аршином можно было приложить супостату еще качественнее.

Любое оружие мало чего стоит, если не уметь им владеть, — и стихийно вырабатывались и совершенствовались техники боя с использованием безменов, аршинов и т. д. — ныне позабытые ввиду исчезновения из обихода соответствующих предметов.

Купцы, начальствовавшие над приказчиками, безмены и аршины с собой не таскали. Но и им приходилось, ввиду отсутствия системы безналичных расчетов, носить наличность с собой. Их «оружием последнего шанса» был кошель с той самой наличностью, он же «гаман», он же «мошна» — названий много, а суть одна: мешочек из прочной кожи на длинном прочном шнурке можно было использовать как импровизированный кистень. У длинного шнурка было и другое назначение: при расчетах на рынке он крепился за кисть руки или за пояс, чтобы ловкий жулик не выхватил мошну из руки и не бросился наутек (кстати, изначальное значение слова «мошенник» — преступник, выхватывающий или срезающий мошну в рыночной толпе). Чтобы шнурок труднее было оборвать или перерезать, в него зачастую вплетали металлические нити.

Илл. 64. Старинные безмены. В умелых руках были не менее страшным оружием, чем палица или булава.

Разумеется, использовать такое не очень-то надежное «оружие последнего шанса» мог решиться далеко не каждый человек, оказавшийся перед дилеммой «кошелек или жизнь», — тут нужна незаурядная смелость либо запредельное нежелание отдавать все, что нажито непосильным трудом. Да и умение нужно: без него что отвес, что кистень, что мошна — любое оружие, где вместо рукояти цепочка или шнурок, — становится не просто бесполезным, но даже опасным для того, кто пытается им воспользоваться. Можно засветить себе же по затылку — бывали случаи.

Время шло, в обиход вошли ассигнации, сначала наряду с монетами, затем все более вытесняя их. Но даже в конце XIX века, и даже в XX-м изготавливали кошельки для мелочи особой формы, позволяющие использовать их как своего рода кистень. А для бумажников с купюрами появился настоящий изыск технической мысли: сверхплоские пистолетики, укрытые в потайном отделении бумажника. Короткоствольные, малого калибра, они тем не менее позволяли сделать в грабителя несколько неожиданных выстрелов в упор. Этим «оружием последнего шанса» тоже рисковали воспользоваться немногие — тем не менее производилось оно серийно, т. е. находило свой спрос.

На том эволюция кошельков как оружия самообороны завершилась. Поставило крест на ней развитие безналичных расчетов: чековые книжки, а затем и магнитные банковские карты позволили богатым людям не таскать с собой суммы, ради которых стоило рисковать жизнью, вступая в схватку с вооруженным грабителем.

Илл. 65. Эволюция кошелька как оружия самообороны: 1 — классическая мошна; 2 — кошелек для мелочи особой формы, позволяющей наносить увесистые удары; 3 — портативный пистолетик для ношения в потайном отделении бумажника; 4 — банковская карта.

Часто случается, что средства самообороны, не слишком летальные в том числе, берет на вооружение преступный мир: с помощью электрошокера или газового баллончика можно как отбиваться от нападения, так и нападать.

Классическая купеческая мошна заинтересовала грабителей еще в очень давние времена одним своим любопытным свойством: после удара ею на пострадавшей голове не оставалось наружных следов. Ударив с достаточной силой, можно было убить, но кожа оставалась целой, кровь не текла.

Объяснялось это тем, что на Руси в допетровские времена чеканились своеобразные монеты — т. н. «чешуйки». Маленькие, очень легкие, они действительно напоминали рыбью чешую, и даже наиболее крупные из них далеко не дотягивали до веса современной копейки.

Илл. 66. Монеты-«чешуйки». Их весовые характеристики очень сильно колебались при одинаковом номинале — поэтому, если надо было заплатить значительную сумму, крошечные монетки не отсчитывали, а взвешивали.

Такая уж технология изготовления применялась: рубили на кусочки достаточно тонкую серебряную проволоку (позже наряду с ней стали использовать медную), а полученные обрубки шли под штамп, значительно больший их по размеру — так что две одинаковых «чешуйки» найти сейчас в коллекциях нумизматов невозможно, каждая несет на себе свой фрагмент рисунка со штампа.

Удар мошной, набитой «чешуйками», получался мягким, но при этом совершенно не упругим — вся его немалая энергия доставалась пострадавшему черепу. Разумеется, у преступных элементов серебро в надлежащих количествах водилось редко, так что они прибегали к другим наполнителям — после ряда трансформаций мошна-кистень превратилась в орудие под названием «песочная колбаса».

Вот что о ней писал Нил Ознобишин в книге «Искусство рукопашного боя», изданной в 1930 году издательством НКВД РСФСР:

«Песочная колбаса — очень простое оружие для внезапного нападения — состоит из длинного узкого холщового мешка в форме колбасы, плотно набитого песком; иногда туда кладется маленькая гирька для отвеса. В России ею довольно часто пользуются при уличных нападениях. За границей дело обстоит несколько иначе и, пожалуй, во много раз хуже.

В Англии, Франции, Бельгии, Германии, Италии, Испании выработалась особая разновидность грабителей-специалистов, носящих кличку «крысы гостиниц» или в некоторых местах «уистити». Эти «крысы» избрали полем действий самые крупные и дорогие интернациональные отели и гостиницы, которые кишмя кишат богатой интернациональной буржуазией. Коридоры колоссальных гостиниц очень длинны и обладают массой закоулков. Ночью они ради покоя и экономии полуосвещены.

«Ночная крыса» останавливается обычно в гостинице, как и все прочие постояльцы. С наступлением ночи грабитель надевает черное шелковое сплошное трико, которое сливается своим цветом с тенями коридора, берет в руки песочную колбасу и незаметно идет по пустынному коридору за запоздалым постояльцем. Удар колбасой по голове — и последний падает без чувств. Наутро прислуга находит постояльца начисто ограбленным. Эти грабители особенно опасны потому, что работают в одиночку, а это сильно затрудняет их розыск. Об этих ограблениях газеты стараются умалчивать, не желая отбивать от гостиниц богатую клиентуру, между тем подобных случаев можно насчитать тысячи».