Герман Устинов - Смена эпох

Один философ сказал, что революция растит сразу много лесов. Как это правильно по отношению к Кабулу, столице древней страны и молодой Республики Афганистан! Хотя ДРА приходится вести трудную, тяжкую войну, навязанную ей мировой реакцией, Апрельская революция находит силы, чтобы затевать новые, добрые дела во всех областях жизни, строить и осуществлять дерзкие планы.

Революции всего 10 лет, но как резко изменила она положение женщины в обществе! Помните Фагфуру? Тысячи ее кабульских подруг скинули паранджу (которую еще десять-пятнадцать лет назад обязаны были носить даже жена короля и супруги его сановников), научились читать и писать, овладели нужными стране профессиями, вступили в Народно-демократическую партию Афганистана, возглавляют важные государственные учреждения, с оружием в руках отстаивают завоевания революции.

Да, ремесленник-кустарь пока еще остается главной фигурой в общественном производстве. Вспоминаю любопытный эпизод из первых дней моей афганской командировки. Знакомясь с книжным развалом близ отеля «Спинзар», я наткнулся на англо-афганский разговорник, изданный в шестидесятых годах. В разделе «Занятия» долго и безуспешно искал слово «рабочий». Здесь в изобилии пестрели весьма «массовые» профессии и должности: министр, сенатор, офицер, секретарь, ювелир, полисмен и даже шпион. А вот в слове «рабочий» нужды, очевидно, не было…

Профсоюзы были созданы в стране только в 1978 году, а к началу 1980 года, когда начался второй этап Апрельской революции, они объединяли лишь 25 тысяч человек. Сейчас в их рядах уже более 200 тысяч. Строители, транспортники, связисты, механики, энергетики, мелиораторы — представители десятков отраслей, которые после революции получили бурное развитие.

Республика быстро множит ряды рабочего класса. Квалифицированные кадры готовятся всюду: в первых афганских техникумах и ПТУ, на многочисленных курсах, организованных министерствами и ведомствами, в 25 школах профобучения, за рубежом, наконец, прямо на предприятиях. Только на объектах советско-афганского сотрудничества подготовлено около ста тысяч квалифицированных рабочих.

Революция придала новый дух строительству Кабула. В 1979 году правительство ДРА утвердило разработанный советскими градостроителями «Генеральный план города Кабула», рассчитанный на 25 лет. Предполагается, что к 2005 году Кабул будет значительным образом застроен современными домами в 5—12 этажей. Необходимыми удобствами станут располагать и новые индивидуальные дома 1—3-этажной застройки. Для этого решено создать мощные инженерные сооружения — водопроводные и канализационные сети, тепловые и энергетические системы. Войдет в строй ЛЭП-22 °Cоветская граница — Кабул.

У Кабула появятся два города-спутника на 140 тысяч жителей, а все население столицы вырастет до двух с половиной миллионов человек. На каждого ее обитателя будет приходиться 10–12 квадратных метров — сегодняшняя норма от двух до пяти.

…Микрорайон. За короткий срок это знакомое советским людям слово стало привычным и для жителя афганской столицы. Вроде бы панели. Вроде бы стандарт. Но на аккуратные, приветливые, затененные от жгучего южного солнца ажурными бетонными решетками и зеленью пятиэтажки их обитатели смотрят с любовью, остальные кабульцы — с надеждой. Тяга в эти городки огромная. Здесь по соседству живут ученые, министры, военные, работники городских учреждений.

Мэр столицы Абдиани рассказывал мне, что после революции квартиры в микрорайонах стали предоставляться и рабочим семьям. Ситуация в старом Кабуле немыслимая. Раньше генерал жил в двухэтажной вилле с мраморными полами, бассейном, каминами, а каменщик, строивший эту виллу, ютился со своей семьей из семи-восьми человек в однокомнатной лачуге. Сейчас они могут оказаться соседями по лестничной площадке в одном панельном доме.

Может быть, штрихи нового в афганской столице пока не так заметны. Но, повторяю, нельзя забывать, что созидательные планы республики вынашиваются и осуществляются в условиях необъявленной войны, навязанной ДРА внутренними и внешними врагами революции. Войны подлой, предательской, с убийствами из-за угла, ночными налетами, поджогами школ и мечетей, взрывами в ресторанах и кинотеатрах. Вот почему пока нельзя отменить комендантский час… На заседаниях муниципалитета обсуждаются такие вопросы, как борьба с детской беспризорностью, оказание материальной помощи семьям погибших в боях за революцию, обеспечение жителей города дровами и керосином, активизация противодействия контрреволюционным силам. Честь и хвала власти, которая в таких условиях может бороться и мечтать, с отвагой и оптимизмом думать не только о сегодняшнем дне, но и о далеком будущем. Без этой революционной смелости городу было бы куда труднее освобождаться от оков прошлого, от вековой отсталости и темноты.

Над Кабулом все яснее и ярче разгорается заря новой жизни.

Солнце в зените. Вечная сушь. Спекшаяся струпьями глина. Промолотая жерновами веков нежная, невесомая пыль пустыни. Тщедушная тень от кустиков верблюжьей колючки и мелкого бурьяна, которую легко вместить в пригоршню. Таков этот краешек афганской земли в двадцати верстах от Кандагара. Чтобы поселиться здесь добровольно, человек должен быть достаточно продублен судьбой и не раз испытан ею на крепость…

Людям племени белуджей, перебравшегося сюда три года назад из пакистанского пограничья, такие мысли показались бы наверняка праздными и суетными. Белудж — чаще всего не пахарь, не ремесленник, не торговец. Он не отягощен бытом и лишним имуществом. Воин и охотник, скиталец-скотовод, он с детства привыкает к суровостям природы, будь то в неприступных диких горах или огнедышащих песках низких широт.

Напротив, племени белуджского вождя Якуб-хана эти места сразу пришлись по сердцу. Простор, вся земля вокруг — твоя. Уважение и помощь со стороны народной власти. Совсем не так по ту сторону границы. Нынешний пакистанский режим все более ущемляет национальные интересы белуджей. Им отказывают в образовании, их под разными предлогами не допускают к службе в армии, государственных учреждениях, сгоняют с отцовских земель.

«Непосредственным поводом для переселения племени в Афганистан, — рассказывал мне во время нашего первого знакомства Якуб-хан, — было то, что губернатор провинции Белуджистан отобрал у нас пастбища. Мы пробовали выгонять туда своих овец и дальше, но кто-то отравил там воду во всех источниках. А здесь нам сразу отвели огромный участок земли. Ничего, что она пока не очень щедра. Главное, что во многих местах вода подходит тут к самой поверхности. Мы нашли здесь старый колодец. Построим новые и заживем на славу».