Герман Устинов - Смена эпох

Мой отказ вызвал у него раздражение, и незнакомец начал поносить существующий строй в ДРА, Советский Союз, социалистические страны, их «предвзятость» по отношению к «свободной» прессе. В его тоне чувствовалось сильное недовольство мною. Он намекнул, что в полученном из Кабула специальном сообщении я характеризовался иначе. Раз я отказываюсь от сотрудничества, значит, на самом деле не являюсь другом США, а с врагами они безжалостны.

После долгого ворчания он отступился от идеи выставить меня под журналистский обстрел и перешел к разговору о «более серьезной работе». Почти сразу же прозвучало слово «ЦРУ». Мне были обещаны всяческие блага: работа, воссоединение с семьей, деньги, дом, машина… «Можно работать и здесь, но было бы лучше вернуться в Афганистан и там сотрудничать с нами. Участок боевой, будет больше денег, больше всяческих привилегий».

Я ответил, что подумаю об этом предложении. Затем он проводил меня на квартиру моего друга, продолжая по пути склонять меня к согласию. На следующий день он вновь пришел за мной, и мы направились в тот же отель. Справившись о моем здоровье и впечатлениях от США, он спросил, что я решил.

— Простите, Маджид, но как все-таки звали этого человека и гражданином какой страны он, по-вашему, был?

— Точно не знаю, он так и не представился. Когда я спросил его имя, он ответил: «Зачем вам мое имя? Я американец, несколько лет жил в Иране. Изучал язык в США и Тегеране. Занимаюсь торговлей и в свободное от работы время оказываю подобного рода помощь иностранцам». Я понял, что он является опытным сотрудником спецслужб США. В Тегеране он, без сомнения, был, так как говорил на чистом иранском диалекте.

Да, так вот, я дал согласие сотрудничать с американцами по возвращении в Афганистан, так как это отвечало нашим планам. Правда, при этом спросил, в чем оно будет заключаться. Незнакомец очень обрадовался, поздравил меня и сказал, что все это мы обсудим позже, он все организует. Затем он сказал: «Так как вы сейчас нуждаетесь в лечении, займитесь этим, а завтра я принесу вам необходимую сумму». Он дал мне свой номер телефона и сказал, чтобы я поставил его в известность о месте лечения. Одновременно он предупредил меня, что теперь я буду беспрекословно выполнять его указания. «Я буду знать о каждом твоем шаге…» На следующий день он вручил мне 10 тысяч долларов и порекомендовал обратиться в клинику «Даллас» в Техасе. «В этой клинике тебе будет оказана самая лучшая помощь. А после лечения обсудим вопросы наших дальнейших отношений».

В понедельник меня положили в клинический госпиталь в Техасе, во вторник оперировали, а через две недели выписали из больницы. Меня лечили профессор Шрайбер и его заместитель Фаздак. Через два дня после выхода из больницы незнакомец позвонил мне, спросил о здоровье и сказал, что скоро навестит меня. Он прибыл через полчаса и увез в какое-то место, называя его «отделом». В этот раз он задавал много вопросов, особенно о семье, родственниках, месте работы, структуре МВД. Я был заранее подготовлен к этим вопросам в Кабуле и отвечал на них уверенно, несмотря на то что многие из них неоднократно повторялись. Он много спрашивал о задачах и методах работы Политуправления МВД, о том, что оно из себя представляет. По инструкции я должен был скрывать свое членство в партии… Поэтому я ответил, что о политуправлении знаю только то, что оно занимается партийными вопросами, а другой информацией не располагаю.

На следующий день меня вновь привезли в это здание, где доставили в комнату, забитую аппаратурой. Мне пристегнули ленту на пояс, подвели провода к пальцам правой и левой руки и сказали, что машина определит, кем я в действительности являюсь. Я был готов к этому. Во время моей подготовки к выполнению задания мне говорили, что американцы используют такого рода аппаратуру и что я должен быть готов к проверке на ней, не бояться ее. Я хладнокровно ожидал развития событий. Из-за моей спины человек с иранским акцентом задал 10 вопросов, повторяя их с первого до последнего и наоборот.

— Что же это были за вопросы?

— Я их хорошо помню… Ты афганец? Оперировался в США? Член НДПА? Имеешь семью? Работаешь вместе с советскими советниками?

На вопросы я отвечал спокойно и правдиво, только скрыл членство в партии и принадлежность к ХАДу. Мне несколько раз повторяли вопросы и, наконец, сказали, что проверка прошла успешно, я отвечал на вопросы правдиво и теперь можно приступать к моему специальному обучению. При этом участники проверки заявили, что не прощают предателей. В случае нарушения их указаний где бы то ни было меня ждет расплата. После этого предупреждения экзаменаторы ушли, а в помещении появился уже знакомый мне американец. Это был тот самый человек, который переводил в Дели мою беседу с начальником визового отдела, — Джон. Он сказал, что работает в посольстве США в Кабуле, и проинструктировал меня о способах связи с ним после моего возвращения на родину.

Джон сравнительно слабо владел языком дари. Он сообщил мне, что является сотрудником американской разведки и ведет в посольстве вопросы, связанные с положением в вооруженных силах, органах безопасности, внутренних дел и партийно-государственных учреждениях ДРА. Далее он отметил, что я располагаю хорошими возможностями по оказанию ему помощи в Афганистане.

Джон поспешил сказать мне, что ЦРУ выдало на мое лечение 10 тысяч долларов. Кроме того, по просьбе этого ведомства на 15 тысяч долларов была снижена стоимость лечения. Далее он сообщил, что будет платить мне в Кабуле 500 долларов ежемесячно.

Джон взял мой адрес и передал мне график встреч. Их местом он определил улицу Кабула, расположенную за МВД ДРА. В стене рядом с воротами одного из домов был вмонтирован тайник, куда я должен вкладывать информацию.

В заключение он пригласил меня поужинать. Во время ужина продолжались расспросы о моей работе, друзьях, о моем отношении к партии и руководству страны. Действуя в соответствии со своей легендой, я осторожно подыгрывал ему. Джон еще раз отметил, что ЦРУ проявляет большую заботу о своих негласных помощниках, однако в случае нарушения приказов или предательства оно жестоко мстит, а террор в его работе является обычным и повседневным делом…

После предварительного инструктажа начались 4-дневные занятия по моей специальной подготовке и обучению. Курс обучения включал в себя следующие дисциплины: нанесение тайнописи на чистый лист бумаги; проявление тайнописи двумя способами: с помощью воды и с помощью раствора, настоянного на особых таблетках; способы укрытия разведдонесений в специально изготовленных контейнерах, закамуфлированных под камни, бытовые предметы, и тайниках.