Герман Устинов - Смена эпох

Когда занятия закончились, Джон попрощался со мной и сказал, что он уезжает в Кабул и что теперь мы встретимся уже там. Через несколько дней ко мне приехал «незнакомец» и предупредил, чтобы я готовился в путь. Перед моим выездом на родину он проверил, как я владею приемами, которым я обучался. Затем сказал, чтобы из Кабула я написал тайнописью письмо и направил его по почте в Индию, в указанный Джоном адрес.

Если дома все пройдет хорошо и ХАД не проявит ко мне интереса, в письме после приветствий я должен был написать, что «в Кабуле тепло». Это означало, что все нормально. Если я напишу, что «в Кабуле холодно», это означало, что наша встреча в Кабуле может быть сопряжена с трудностями и тогда нужно будет ждать улучшения обстановки. Затем «незнакомец» дал мне по десять таблеток двух видов для работы в Кабуле при проявлении тайнописи. Он напомнил мне, что в случае опасности я могу проглотить эти таблетки, и заметил, что они для здоровья безвредны и могут вызвать лишь легкое расстройство желудка и слабую головную боль, которые пройдут на следующий день. Кроме того, он дал мне чистый лист бумаги и сказал, что это копировальная бумага, которую я должен взять с собой.

Когда я приехал в Кабул, я, естественно, доложил о выполнении задания своему руководству, представил отчет о работе, где подробно изложил все, что произошло в США. Затем я написал в Индию письмо обусловленного содержания и стал ждать. Еще в США Джон сказал мне, что 13 и 26 числа каждого месяца в 8 часов вечера я должен находиться на дороге, расположенной за МВД. С Джоном были обусловлены точное место встречи и сигнальные знаки. Увидев друг друга, мы должны сблизиться и обменяться паролем. Затем мне предстояло действовать согласно указаниям Джона (или его помощника).

В ХАДе хорошо понимали, что моя дальнейшая работа по разоблачению средств, методов и форм подрывной враждебной деятельности ЦРУ против ДРА будет зависеть от моего правильного поведения, осторожности и умения завоевать доверие американцев, которые, конечно, будут присматриваться ко мне и проверять меня. Пока все шло хорошо, поэтому было решено пойти на установление конспиративного контакта с американским разведчиком в Кабуле и выполнение его требований по сбору «информации».

5 мая, в день, определенный еще в США, я подошел к месту встречи. Однако там никого не было. 6 мая также никто не явился. Два раза подходил к тайнику и осматривал его. Никаких указаний не было и в нем. Когда я вышел на встречу в третий раз, то первоначально никого не заметил. Однако затем увидел, что по дороге двигаются 3 автомашины марки «Шевроле». Одна из этих машин, черного цвета, шла впереди, две другие двигались за первой. Они не остановились, хотя и проехали рядом со мной. Оценив обстановку, мы поняли, что американцы хотят убедиться, осуществляется за мной наблюдение или нет.

В четвертый раз, 26 мая, я снова был на месте встречи. Рядом со мной остановилась американская машина черного цвета, без номерного знака. Выглянув из окна, Джон сказал мне: «Хелло, это я». И, не выходя из машины, вручил мне пакет. Я взял пакет и направился к месту службы. В пакете находился лист бумаги, одна страница которого была чистой, на другой странице было написано «вода». Мы обработали эту страницу под струей воды. После обработки проявилось следующее письмо.

«Я был рад Вас видеть. Как Вы провели время в США? Как обстоят дела с конспирацией? Как Ваша семья? 26.06 8 час. 01.07. 18.07. 26.07, все три в 8 час. вечера».

26 июня я находился на обусловленном месте. Мимо меня медленно проехала американская машина без номерного знака. Развернувшись в обратную сторону, она остановилась рядом со мной. Джон открыл заднюю дверь и приказал, чтобы я лег на сиденье. Мы проехали вперед, и после разворотов направо и налево, а затем снова направо машина въехала в гараж. После того как Джон закрыл ворота, он велел мне выйти из машины. Мы вошли в дом. Джон сказал, что он живет здесь.

Поинтересовавшись состоянием моего здоровья, положением в семье, вопросами конспирации, он начал спрашивать о работе и делах. Я отвечал ему согласно плану, составленному заранее. Я заверил его, что у меня все нормально, и сказал, что пока не приступил к работе, так как еще нахожусь в отпуске. По состоянию здоровья. Он очень обрадовался и предупредил меня, чтобы я был осторожен, что ХАД стал очень сильным, активно работает и в связи с этим американцам стало в Афганистане трудно. Он добавил: «Будь осторожен, как бы не разоблачили тебя». Я заверил его, что буду осторожен. Затем он дал мне долгосрочное задание — собирать сведения о структуре Министерства обороны и МВД; накапливать информацию о руководящих партийных и государственных работниках, местах их проживания, маршрутах их следования на работу и домой; добывать данные о боеготовности армии и царандоя.

Джон сказал, что следующие встречи будут осуществляться в дни и часы, указанные в письме. Из дома он вывез меня так же, как и привез. Я лег на заднее сиденье машины, после движения по городу и разворотов влево и вправо он высадил меня рядом с Шаринау (Новым городом) и сам быстро уехал.

Наши свидания состоялись несколько раз. На третьей встрече он вручил мне 40 тысяч афгани и сказал, что мое ежемесячное содержание составляет 300 долларов. Согласно полученному указанию, я сказал ему, чтобы мне выплачивали 500 долларов, как об этом мне было сказано в США. Он ответил: «Хорошо, ваша работа идет отлично, остальное я вам выплачу». На этой встрече он вручил мне контейнер, закамуфлированный под камень, и сказал, что в случае необходимости будем им пользоваться.

Джон так торопился сделать из меня ловкого и расторопного агента, что нам с ним «поневоле» пришлось расстаться. Выполни я его задания — это нанесло бы серьезный ущерб интересам ДРА. Поэтому было решено не продолжать нашу игру с ЦРУ далее. Своей цели — разоблачить грязную подрывную работу ЦРУ против нашей революции — мы добились, так сказать, в полной мере.

…Когда наша беседа была закончена, я поблагодарил афганского чекиста за его откровенный рассказ и выразил свое восхищение его мужеством, присутствием духа. Задание его, что и говорить, было не из простых. Ведь зародись сомнение у вербовщиков из ЦРУ, операция в их подшефной клинике «Даллас» могла бы закончиться совсем иначе…

— Ну а как же «Джон»? Его вы не опасаетесь?

— Слушайте завтра радио. Смотрите телевизор… — загадочно улыбнулся Маджид.

Следующий день у меня был беспокойным. Но куда беспокойнее он прошел у «Джона». Утром в МИД ДРА был приглашен временный поверенный в делах США в Афганистане Эдвард Гурвиц. Ему было объявлено, что за действия, не совместимые со статусом дипломата, сотрудник американского посольства в Кабуле Ричард С. Вандрайвер объявляется персоной нон грата и должен в 24 часа покинуть афганскую столицу.