Александр Горбачев - Не надо стесняться. История постсоветской поп-музыки в 169 песнях. 1991–2021 [litres]

Мы с чуваками [из «Чикен Карри»] всегда делимся музыкой. Присылаем все новые штуки – мы вообще общаемся, дружим. Мы показали «Плачу на техно», и они говорят: «Чуваки, вы чего наделали? Это хит! Стопроцентно, давайте снимать на это: у нас есть идея». Идея была в том, чтобы снять карантинный клип, и они очень торопились, чтобы снять первыми – чтобы никто балконы до них не снял. Ну вы же видели, да? В Италии, Испании – там все тусовались на балконах, а потом уже в России все это подхватили, и началось: диджеи на балконах, вечеринки – и так далее. Ребята очень заморочились – в клипе нет монтажа: это не склейки, это специальная камера, которая управляется вручную и делает такие зумы. Сняли за один день – а на следующий день уже ввели жесткий карантин.

Ребята из «Хлеба» сказали, что мы молодцы и они за нас очень рады. А я себе представил подобную ситуацию: мы написали успешный хит «Никаких больше вечеринок», сняли классный клип, он зашел. А потом появляются какие-то другие артисты – может быть, наши кореша – и делают версию, которая еще более удачная. И вот я задумался, какие ощущения у меня будут. «Надо им, на хуй, пизды дать, чтобы больше так не делали». Шучу. Это просто бы меня подстегнуло написать что-то еще более крутое. Это только в плюс всем – и нам, и «Хлебу».

Почему оно так зашло: во-первых, клип очень удачный и суперактуальный. А во-вторых, мне кажется, что русские люди все-таки любят драму в музыке. А в «Плачу на техно» она есть – там затронута проблема отношений, ее даже можно серьезно воспринять. Это очень важно. Если ты проанализируешь топы, например Apple Music, – на первых местах песни про неудачные отношения. Все эти хиты про женскую рефлексию, про расставания: «Девочка, плюнь на него и танцуй». Я пытался понять, почему это народу нравится? А потому что в русском хите должна присутствовать драма.

Если поп-музыка жива, она должна раздражать – и нет человека, который в начале 2020-х воплощает эту максиму в жизнь более наглядно, чем Алишер Моргенштерн, уроженец Уфы и массовик-провокатор, который покупает особняки и сжигает деньги, пока его ровесники заканчивают университет. Моргенштерн – образцовый эстрадный герой эпохи TikTok и синдрома дефицита внимания: человек, который начинал с видеопародий на популярных рэперов, в итоге превратил пародию на поп-культуру в свой творческий метод. Он действует не столько песнями, сколько акциями; каждый его альбом или хит – это обязательно издевательский перформатив, который как бы заведомо отменяет сам себя, гарцует на дурном вкусе, куражится над стереотипами о коммерческом искусстве и культурных иерархиях, бесится и бесит. Собственно лирическое содержание – деньги, суки и весь остальной типовой набор молодых и богатых – тут не слишком существенно (Моргенштерн и читает так, чтобы ничего не разобрать); куда важнее – упаковка, оболочка, окружение: все это если не «пост-», то уж точно «мета-».

Тут бы сказать, что в случае Моргенштерна музыка – в некотором смысле случайный выбор; точно так же он мог стать современным художником или блогером (собственно, последним он изначально и был). Но сказать так будет, конечно, неточно. С одной стороны, явление Моргенштерна-песенника – еще одно свидетельство, что к 2020 году именно музыка из всех массовых искусств обеспечивает наиболее скоростной социальный лифт. С другой – важная составляющая его успеха – изумительное чутье на поп-вирусы, звуковые мемы из нескольких резких и цепких звучков, от которых невозможно укрыться никому, кто социально интегрирован в интернет. Исключительным мастером такого рода находок оказался сибирский битмейкер Слава Марлоу – именно партнерство с ним окончательно сделало Моргенштерна главным шоуменом страны. «Cadillac», который сделал артистом цирка имени Алишера еще и Элджея, – один из нескольких примеров, но возможно, самый яркий: этот наждачный бит и пузыристый бас гарантированно поднимают на ноги почти любого, кто родился в России в XXI веке.

Артем Готлиб (Slava Marlow)

композитор

Хорошая музыкальная память и чувство ритма у меня были еще в детстве. Я ехал в машине и запоминал мотивы песен, которые играли по радио, и потом напевал. Или мы где-то сидим, фоном играет музыка, а я говорю: «Я это слышал», – и продолжаю. Маму это заинтересовало, она проявила инициативу и отдала меня в музыкальную школу, когда мне было шесть лет. Мне нравилось играть на фортепиано и развивать моторику, но очень не нравилось сольфеджио. Потом я начал доканывать маму – мол, хочу записать трек. Тогда, в 2009 году, у нас в Новосибирске было мало студий звукозаписи, и это были совсем не те места, куда хотелось отвести десятилетнего ребенка. Так что мама повезла меня в [университетский пригород Новосибирска] Академгородок к своему товарищу, который просто сидел у себя в общаге и работал в [музыкальной программе] Cubase. Он мне записал аранжировку для первой песни – круто играл со звуком, быстро работал, меня это сильно вдохновило.

На меня невероятно повлиял Скриллекс. Он навсегда изменил электронную музыку, да еще и как персонаж очень интересный – чел из детского дома, раньше играл хардкор. Как-то раз я увидел фотографию, как он играл сет с открытым [софтом для создания музыки] Ableton. Пару недель я гуглил и пытался найти, что это, по картинке – подписи же там не было. А когда нашел, начал в нем разбираться методом научного тыка: туториалов на YouTube тогда очень мало было. Я у Скриллекса однозначно много всего почерпнул: как он сэмплирует, режет, играется с вокалом, повышая его на несколько тонов, и так далее. Все это было очень весело и познавательно. Ко мне могли зайти друзья после школы – и мы начинали писать какой-нибудь дебильный рэп: дисс на учителей или про то, какой мой друг – идиот. Недавно я откопал жесткий диск с проектами 2014 года. Поверьте, там все намного круче звучит, чем у меня сейчас (смеется). То есть человек, который не знал, что такое эквализация и стереопанорамирование, писал намного более экспериментальные гармонии и мелодии, чем я пишу сейчас.

В какой-то момент я переехал в Питер – и нужно было как-то зарабатывать денежку, чтобы кушать. Я зарегистрировался в приложении для фриланса, написал там, что сочиняю песни, биты, аранжировки. После этого меня попросили написать музыку для свадебного фильма. Я написал. Надеюсь, что молодоженам все понравилось – но это, конечно, было ужасно.

За Алишером я следил с самого начала. Я сам с 2016 года выкладывал ролики на YouTube – и всегда смотрел, что делают другие. Я работал в Ableton, он работал в Ableton, и ему тоже были интересны какие-то электронные штуки. В сентябре 2019 года я вернулся в Петербург из поездки в Новосибирск и начал делать много-много роликов, воплощать все идеи, которые приходили в голову. Думаю: а круто было бы поработать с Алишером Тагировичем. Все: пишу клип, говорю: «Вот, ты из столицы рэпа, я – из столицы Сибири, давай сделаем что-нибудь вместе». Спустя недельку он отвечает: «Давай».