Лодевейк Грондейс - Война в России и Сибири

К 1 октября 1918 г. боевой состав Сибирской армии достигал почти 185 000 человек [Краткий исторический очерк возникновения Сибирской армии. Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 40308. Оп. 1. Д. 72. Л. 1; Краткий дневник Сибирской армии. РГВА. Ф. 40308. Оп. 1. Д. 72. Л. 2].

Речь идет об объединении линии фронта с Северным и Южным фронтами Белого движения.

Имеется в виду президент США Вудро Вильсон (1856–1924).

Эдвард Хауз (1858–1938) – американский политик, советник президента Вудро Вильсона; имел прозвище «полковник Хауз», хотя к армии не имел никакого отношения.

Речь идет о вводе в Россию американских экспедиционных сил в Сибири под командованием генерала У. Грейвса (Graves To Lead Our Siberian Army. Former Assistant Chief Of General Staff To Have 7000 Men At The Start. Troops From Philippines 27th and 31st Regiments // New York Times. August 8. 1918. P. 1, 6).

Президент США В. Вильсон выступал за «невмешательство» во внутренние дела России. 22 января 1919 г. им было опубликовано обращение «ко всем российским правительствам», в котором он говорил о возможности переговоров лидеров Белого движения с большевиками на Принцевых островах в Мраморном море. Результатом таких переговоров стало бы как «прекращение междоусобной борьбы», так и признание независимости государств Закавказья, Прибалтики, Туркестана, Польши и Финляндии. Приглашение за стол переговоров представителей советской России вызвало отказ белых правительств от участия в возможном совещании.

Я долго беседовал с президентом [Т.] Масариком в Вашингтоне о политике Вильсона. До 27 сентября [1918 г.] профессор Масарик был согласен с генералом Жаненом и полагал возможным продвижение чехословацких войск (в это время сгруппированных вокруг Самары) в сторону Москвы, но только если будет подтверждено, что немцы заключили военный союз с советским правительством и отправили свои регулярные части против чехословаков. Идея союзников о стратегической помощи чехословакам базировалась на плане продвижения войск в Россию, американское правительство этот план поддерживало.

Предыдущее решение президента Вильсона (от 3 августа) предполагало широкомасштабное внедрение американцев в Россию, что означало помощь русским в организации их национальной защиты, восстановлении правительства, администрации, организации индустрии средств связи.

Меморандум от 27 сентября (не предназначенный для публикации) обозначил совершенно неожиданный поворот в политике президента по отношению к России. Опуб ликованный без предварительных консультаций с другими правительствами, он изумил весь мир. В нем объявлялось «решение военных властей Соединенных Штатов о том, что продвижение военных сил на запад от Урала невозможно». Сделав все, чтобы ограничить вмешательство японцев и сорвать вторжение союзников, президент решительно отказался поощрять чехословаков в продвижении вместе с русскими войсками на Москву. «Что касается сотрудничества Соединенных Штатов, то правительство Штатов должно было откровенно заявить, что, по его мнению, чешские силы должны отступить на восточную сторону Урала до точки, в которой они смогут получать поставки, отправляемые с востока, и предпочтительно с которой они смогут сделать так, что немцы не смогут получать поставки любого рода из Западной Сибири, но в любом случае, откуда они смогут защитить себя от нападения».

Президент Масарик, который договаривался в Вашингтоне о признании нового Чехословацкого государства, был в затруднительном положении. Он опасался, что новое решение американского правительства ограничит действия и других союзных войск. Действительно, о проблеме Сибири и особенно в вопросе о вторжении японцев Вильсон до этого говорил в не допускающем возражений тоне и все ему подчинялись. В Вашингтоне в военном министерстве и в Государственном департаменте мне говорили, что президент через своих двух официальных советников поддался влиянию университетских, литературных и финансовых кругов, имеющих симпатии к большевизму. Нужно прибавить к этому борьбу на Дальнем Востоке между евреями и японцами за влияние, борьбу рас, религий, философий. Но в данный момент мы не будем на этом сосредоточиваться.

Новая американская политика была, похоже, вызвана боязнью поражения красных. На Архангельском фронте – большевистский манифест тому подтверждением – красные отделяли «американских братьев» от клевретов мирового капитализма, французов и англичан. В Сибири американцы группировались исключительно вокруг Транссибирской дороги, которую контролировала миссия Стивенса. Одежда и медикаменты, предназначенные для русских предыдущим правительством, распределялись только среди работников железной дороги. Только на них распространялась и помощь Красного Креста. Никакие медикаменты Красного Креста не облегчали страдания русских воинов. Русские военные, Колчак и Семенов, с большим недоверием относились к американскому экспедиционному корпусу. Только внешняя политика Омского правительства, весьма, надо сказать, неумная, позволяла сохранять несбыточные надежды на эффективное вмешательство в будущем Соединенных Штатов.

Согласно советским данным, с августа 1918 по октябрь 1919 г. в Сибирь прибыло порядка 120 тысяч японских офицеров и нижних чинов [ Григорцевич С. С. Американская и японская интервенция на советском Дальнем Востоке и ее разгром (1918–1922 гг.). М., 1957. С. 26].

Серьезная военная комиссия японцев в тот момент только что тщательно провела анализ положения на уральском фронте, который показал проницательному наблюдателю все отрицательные факторы, которые впоследствии будут только усугубляться.

Англичане просили у правительства Омска за введение войск на Южном Урале концессию и монополию на использование богатств Туркестана. Понятно, что только автономное русское правительство, обязанное своим существованием англичанам, могло давать подобные концессии.

После прихода адмирала Колчака к власти возник конфликт о признании его власти между ним и атаманом Семеновым. Последний, не признававший власти верховного правителя, 1 декабря 1918 г. был смещен адмиралом Колчаком со всех должностей. После разрыва отношений с верховным правителем в начале декабря 1918 г. Семенов принял на себя командование корпусами, объединенными в Отдельную Восточно-Сибирскую армию. Конфликт Семенова и адмирала Колчака серьезно осложнил как общую ситуацию на Дальнем Востоке, так и военное строительство в Приамурском военном округе. Не признавший законность власти адмирала А. В. Колчака как верховного правителя России атаман Семенов фактически выпал из сложившейся военной системы, продолжив самостоятельно формировать созданную им Отдельную Восточно-Сибирскую армию. Отношения между Колчаком и Семеновым нормализовались только в мае 1919 г.