Лодевейк Грондейс - Война в России и Сибири

Видимо, автор имеет в виду бывшего главкома армиями Западного фронта генерала от инфантерии А. Е. Эверта (1857–1918), не служившего в РККА, к описываемому времени уже погибшего.

Говорят, группа офицеров добралась до Шанхая с двадцатью ящиками золота, они продали его банкам, а те взяли это золото, не моргнув глазом. Дело есть дело, деньги не пахнут. Господа офицеры уехали в Египет, там их след затерялся.

Видимо, автор ошибочно приписывает членам Конституционно-демократической партии борьбу против власти верховного правителя России.

Российское правительство было эвакуировано из Омска в Иркутск в первой половине ноября 1919 г. В Иркутске оно оказалось оторванным от верховного правителя А. В. Колчака и войск. Под влиянием неудач на фронте и после оставления 14 ноября Омска председатель правительства П. В. Вологодский подал в отставку; формирование нового правительства было поручено В. Н. Пепеляеву, уехавшему из Иркутска к Колчаку, впоследствии расстрелянному вместе с ним. Руководство правительством в Иркутске взял на себя управляющий МВД А. А. Червен-Водали, 28 ноября создавший вместе с военным министром М. В. Ханжиным и временно управляющим Министерством путей сообщения А. М. Ларионовым оперативный орган управления государством. В январе 1920 г. после захвата власти в Иркутске эсеро-меньшевистским Политическим центром правительство было арестовано.

Солдаты, с которыми я говорил в начале декабря, говорили мне, что дезертируют, если подойдут советские.

Обнаружение такого количества динамита и сообщение о его предназначении привело чехов во вполне понятную ярость и все испортило.

«Я искренне надеялся найти в вас, адмирал Колчак, русского Вашингтона, но я жестоко ошибся. До сих я вас поддерживал, не раз выслушивая суровые упреки от демократического правительства, которое я представлял. Но теперь я говорю вам открыто: вы увеличили беспорядки, вы губите родину, прекратите бесполезное пролитие крови, откажитесь от власти передайте другим восстановление России во имя народа!». О чем говорит эта тирада, как не о слабости правительства, которому всаживают нож в спину!

Святитель Лев I Великий (390–461), папа Римский в 440–461 гг.

Тот, кто является государем всех, должен и избираться всеми! ( лат .).

Революционеры рассматривали включение этого условия как готовность адмирала взять свои слова обратно, как только он окажется в безопасности. В декабре нечто подобное произошло на станции Тайга. Пообещав отречься и уехать, адмирал, как только выехал из зоны войск генерала Пепеляева, не стал отказываться от своего поста.

Речь идет об аресте в конце декабря 1919 г. членов объединенного штаба Политического центра во главе с известным эсером П. Я. Михайловым (1889-1920).

«Представителям, озабоченным судьбой участников восстания, арестованных в Иркутске, правительство объявляет, что с первых дней беспорядков оно приняло все меры для того, чтобы уважалась жизнь и достоинство арестованных».

Подписи:

[ А. М. ] Ларионов , представитель Совета министров

Генерал [ А. Н. ] Вагин за генерала [ К. И. ] Сычева

Раппорт коменданта железнодорожной станции Иркутск Подлаева от 7 января 1920 г.

На станции Михайлово повешены 2 служащих, убито около 40 рабочих. В Слюдянке расстреляны 12 служащих и рабочих. Чехи засвидетельствовали на шести трупах следы непомерной жестокости. И т. д. С начала 1920 г. некоторые железнодорожные команды Иркутска отказывались вести поезда на восток.

«Переговоры о перемирии между враждующими сторонами, начатые по инициативе Совета верховных комиссаров, завершились бегством генерала Сычева с вооруженным отрядом, увозившем с собой 31 арестованного, среди которых были члены Учредительного собрания и видные политики.

Выясняется, что перемирие было нужно для организации бегства. И значит, Совет верховных комиссаров замешан в этом бегстве. Жизнь арестованных снова в опасности, и ответственность за это ложится на дипломатический корпус.

Вновь комиссары-иностранцы играют в Сибири на руку реакции, спасая маленькую группу своих ставленников.

Народ недоволен ролью Совета верховных комиссаров в мирных переговорах и возлагает вину за бегство на главных преступников: Совет верховных комиссаров.

Мы нижеподписавшиеся протестуем против поддержки бегства приспешников Колчака и требуем от Совета верховных комиссаров мер по возвращению арестованных.

В противном случае мы оставляем за собой полную свободу действий, так как не имеем гарантии, что министры адмирала Колчака и он сам не пользуются поддержкой Совета верховных комиссаров.

(Подписи)

Член Сибирского учредительного комитета В. Владыкин

Член региональной сибирской Думы: неразборчиво».

В статье «Ревю де Пари» февраль (? – Примеч. автора ) 1921 г. один русский офицер, принадлежавший к окружению адмирала, объясняет уничтожение заложников представителями правительства и семеновцами местью за казнь адмирала. К сожалению, это не может быть правдой: адмирал погиб через месяц после расправы с арестованными коменданта Иркутска.

Читатель уже встречал это имя в предыдущей главе.

Вот достойный доверия рассказ об убийстве: «Штабс-капитан Черепанов сообщает следующее: военные власти арестовали 31 человека (среди них одну женщину и одного старика), видных политических деятелей партии социалистов-революционеров, а также членов Учредительного собрания. Оставляя Иркутск, чтобы присоединиться к отряду семеновцев под командованием Скипетрова на Байкале, генерал Сычев, бывший военный комендант Иркутска, забрал их с собой.

5 января во второй половине дня на пароходе “Кругобайкалец” они были увезены из Лиственничного на пароход “Ангара”, который стоял на станции Байкал. Их сопровождал отряд, передавший заложников командующему гарнизоном станции Байкал Годлевскому, который принял их по счету на пристани вместо генерала Скипетрова. Капитан Черепанов на станции Патроне получил телефонограмму с требованием передать заложников союзническим войскам. О ней доложили генералу Сычеву и генералу Артемьеву, бывшему военному губернатору Восточной Сибири, который в это время там находился. Сычев сначала ответил: пусть делают, как хотят. Артемьев приказал Черепанову уйти.

Черепанов попытался, как говорит он сам, связаться с отрядом японцев в Лиственничном, но они его не поняли. Он передал Годлевскому телефонограммы, полученные из Иркутска, относительно отправки заложников к союзникам. Годлевский ответил, что сам знает, что надо делать.