Лодевейк Грондейс - Война в России и Сибири

Сообщение о телефонограммах было передано и начальнику главного штаба Скипетрова – полковнику Веденяпину, который прибыл к ним вечером. Веденяпин сказал, что они будут отправлены в Читу и закончил разговор, отказавшись везти их к Скипетрову. Скипетров со своей стороны сообщил, что получил на станции Байкал письмо на французском языке от верховных комиссаров, где говорится, что жизнь заложников – гарантия благополучного прибытия адмирала. Речь идет о 7 или 8 января, дата не точна.

Заложников отправили на борт “Ангары” 5-го, их кое-как разместили в каютах 3-го класса, выходящих на машинное отделение. Годлевский отказался заниматься едой для арестованных и кормил их Черепанов. “Ангара” отплыла от Байкала вечером, около 18, и направилась к Лиственничному.

Капитан Годлевский поставил солдата из своего отряда в качестве часового у дверей заложников. Там уже находились полковник Сипайлов, капитан Грант и несколько человек из подразделения Скипетрова. Судя по всему, до этого имело место совещание, в котором участвовали еще полковник Рахманинов, заместитель начальника главного штаба Скипетрова. Из каюты стали выводить по одному заложников, раздевать их, забирать деньги и ценные предметы, после чего они подписывали обязательство в три дня покинуть территорию России. Кто-то из арестованных говорил: “Вы нас обманываете, мы знаем”. Раздевая, им говорили, что выдадут тюремную одежду.

Люди остались в рубашках и кальсонах. Кто-то испытал на себе действие кулаков Сипайло и казаков, которые были с ним. Затем по одному их стали выводить на палубу, их сопровождали по очереди Годлевский, Сипайлов, Грант или солдат. Заложника подводили к борту, Сипайлов или другие приказывали подойти к нему и наклонить голову. Казак ударял два-три раза дубиной, и с разбитым черепом человека бросали за борт. Из ожидавших своей очереди возмутился только один. Несколько других спросили: “За что?”.

В Лиственничном была сделана короткая остановка, которая прервала операцию, но она сразу же возобновилась по отплытии. Женщина была последней Ей было лет 28, очень бледная. Ей дали теплые кальсоны. Человек перед ней был единственным, кто доставил трудности: он побежал, за ним побежали двое штатских и казак, схватили и выбросили за борт. Он уцепился за что-то рукой, но его лишили поддержки, он со стоном упал в воду, побарахтался и пошел ко дну.

На секунду работники обеспокоились, что их заметят с “Кругобайкальца”, который проплывал неподалеку. Когда все было кончено, они, похоже, удивились, как быстро справились, спустились вниз, на столе в каюте лежали часы, портсигары и проч. Казак получил от Скипетрова часы. Остальным он тоже пообещал денежное вознаграждение и часы. Каждый брал то, что ему понравилось, офицеры первыми: Сипайло и Грант – сувениры, Годлевский – женскую шубу и т. д. Остальное передали интенданту отряда Скипетрова. Пятна и следы крови на палубе замыли казаки, но 5-го они еще были видны.

Скипетров и начальник штаба, арестованные чехами, показали на допросе 14-го полное неведение относительно заложников. Скипетров сказал, сославшись на начальника штаба, что их не могут найти. Тем не менее признался, что находился на пароходе “Ангара” одновременно с ними, « не зная, что они там находятся».

Вероятно, автор подразумевает поддержку командованием Чехословацкого корпуса Уфимской директории и его негативное отношение к «омскому перевороту», в результате которого власть была, по мнению представителей чехов, «узурпирована» Колчаком.

Грондейс указывает на взаимосвязь событий «переворота» 18 ноября 1918 г. (часть протестовавших против переворота участников Съезда членов Учредительного собрания была арестована и заключена в тюрьме Омска, а после неудачного восстания местных рабочих, в декабре 1918 г. она была расстреляна) и казни арестованных ранее в Иркутске 31 заложника (среди них находились видные эсеры), произведенную в начале января 1920 г. на пароходе «Ангара» на Байкале.

Председатель Российского правительства, расстрелян вместе с А. В. Колчаком.

Начальник штаба Ставки главнокомандующего Российской армией в ноябре 1919 – январе 1920 г.; выехал в Европу вместе с частями Чехословацкого корпуса.

Вероятно, речь идет о полковнике А. А. Мартынове, в 1919 г. штабс-офицере для поручений при главном начальнике военных сообщений.

Товарищ министра внутренних дел; проходил по судебному процессу по делу о руководящих деятелях российской контрреволюции, состоявшемуся в Омске 20-30 мая 1920 г.

Товарищ министра иностранных дел; проходил по судебному процессу по делу о руководящих деятелях российской контрреволюции, состоявшемуся в Омске 20-30 мая 1920 г.

В ночь на 7 февраля 1920 г. были расстреляны верховный правитель России А. В. Колчак и председатель Российского правительства В. Н. Пепеляев.

Существует еще одна версия, касающаяся японских войск, которые, якобы отказались спасти адмирала и золото его правительства. Роль японцев была следующая.

Полковник Фукуда, глава японской военной миссии в Иркутске, в момент выдачи адмирала располагал одним батальоном, посланным генералом Сузуки, чтобы увезти штатских и военных японцев в японскую зону. Решение верховных комиссаров везти адмирала Колчака и правительственное золото во Владивосток было единодушным, среди них были и чехи, и японцы. Было бы странно, если бы маленький японский отряд взял на себя ответственность за транспортировку адмирала и золота по местности, которую не контролировали японцы и где он был бы обречен в одиночку сражаться с восставшими. Если бы чехи отказались везти адмирала и золото и постарались убедить японцев везти его, то это говорило бы о том, что они опасаются помешать продвижению своего эшелона, имея под охраной Колчака. И они, с еще большим правом оставили без помощи японский эшелон, который транспортировал бы адмирала, в случае столкновения его с революционно настроенными железнодорожниками. Японцы соглашались везти адмирала и золото, начиная от Верхнеудинска и даже от Низовой, если чехи довезут его до этой станции. Начиная от Низовой, японские войска полностью управляли железной дорогой.

«Когда адмирал Колчак был передан инсургентам, – сказал полковник Фукуда, – я нашел генерала Сыровый и предложил ему, что возьму на себя перевозку адмирала даже в этот момент (15 января), если чехи вызволят его из тюрьмы. (Я не мог подставлять наш маленький отряд уличным боям.) Генерал Сыровый отказался, сказав, что запоздалая любезность не избавит его войска от расправы шахтеров и железнодорожников, чего он хотел бы избежать, передав адмирала «суду русского народа».