Эми Оделл - О дивный модный мир. Инсайдерские истории экс-редактора Cosmo о дизайнерах, фэшн-показах и звездных вечеринках

Черт. По сути, он ничего не сказал о Дилане. Смени тему разговора. Знаю: животные.

– За ужином Ричард сказал, что вы не спрашивали его, ездил ли он верхом на лошади. Вы когда-нибудь спрашивали его?

– Я не сказал Ричарду; это было в сценарии, но я не спрашивал: «Ты хорошо умеешь ездить верхом?» Ему хватило недели, он повсюду ездил верхом и как будто говорил: «Я неплохо езжу верхом, не правда ли?»

– ХАХАХАспасибочтоуделилимневремя! – испуганно пробормотала я. И он двинулся дальше, к следующему репортеру. Досмотрев фильм, поспешила домой, чтобы прослушать свои записи. Разговор за ужином разобрать оказалось невозможно. Я, как полный придурок, написала кое-что о том, что я пережила, сидя рядом с Ричардом Гиром за ужином. К счастью, редакторы остались вполне довольны и выложили мои записки в интернет.

К тому моменту я написала, наверное, о двух дюжинах вечеринок для New York Magazine – и я научилась вести свободный разговор со знаменитостями. Работа репортера, освещающего светские вечеринки, хороша тем, что если вы так же застенчивы, как и я, то она подавляет естественное человеческое желание избегать в высшей степени неловких ситуаций. Я – спокойный человек, интроверт; когда я начинала эту работу, то ужасно нервничала. Стеснительные интроверты меня поймут: нет ничего хуже, чем оставаться в одиночестве на коктейльной вечеринке, безуспешно пытаясь заговорить с незнакомцами. Мне приходилось подавлять в себе импульсивное желание выбежать вон или уткнуться в мобильный телефон, только бы не выглядеть испуганным интровертом-лузером. Но успешное выполнение заданий было для меня достаточно хорошей мотивацией, чтобы смириться и пройти через каждую ужасную встречу. Работа несложная – на шикарной вечеринке подходить к известным людям, представляться и задавать любые вопросы, которые вне интервью вы бы никогда не произнесли. Вначале мне было безумно страшно, но я научилась преодолевать неловкость и со временем стала неплохим собеседником.

Каждый вечер в Нью-Йорке происходит по меньшей мере дюжина мероприятий с участием знаменитостей с красных дорожек – люди из мира моды любят устраивать вечеринки по любому поводу, особенно в честь открытия магазина или выпуска парфюма. Каждый модный показ с участием знаменитостей освещается так, словно это вечеринка на час. Как только редактор узнала, что мне нравится передача « Проект Подиум », она стала посылать меня главным образом на мероприятия и показы, проходящие во время Недели моды. Но дизайнеры, модели и прочие знаменитости часто появляются и на других событиях, например на кинопремьерах, поэтому знание моды всегда кстати.

Интервью бывают примерно такими же приятными, как визит к проктологу: никто не желает пройти через это, но, поскольку на карту поставлено здоровье, а иногда и жизнь, приходится смириться.

Как правило, на вечеринках редко удается поговорить о серьезных вещах, и есть всего несколько минут на то, чтобы вынудить знаменитость сказать что-то достойное внимания до того, как вездесущий пресс-агент слегка похлопает тебя по спине, что на вечеринках является вежливым эквивалентом фразы: «Спасибо, милочка, а теперь, пожалуйста, отвали». Для New York Magazine стандартного ответа «Я люблю розовый блеск для губ! Я пользуюсь им ежедневно» недостаточно. Необходимо представить что-нибудь повеселее.

Лучше всего начинать интервью, спрашивая о чем-то связанном с текущим мероприятием. Например, если вечеринку по поводу Хеллоуина устраивает Роберто Кавалли, можно задать вопрос о Хеллоуине, о преимуществах леопардового принта перед жирафовым и о том, что случается на яхтах, потому что все это связано с Кавалли и отвратительным днем, который вы «празднуете». (Да, я ненавижу Хеллоуин. И это естественная реакция на 31 октября, если для вас эта ночь три года подряд заканчивалась пьяными слезами и вы живете в одном из трех городов страны, где взрослые, надевая маскарадные костюмы, возбуждаются больше, чем четырехлетки, выпрашивающие сладости у хозяина дома.)

После того как я получала задание посетить вечеринку, редакторы подсказывали некоторые вопросы, которые я должна была задать именитым гостям. Например, когда я собиралась на вечеринку к рэперу Пи Дидди по поводу его парфюмерной воды Sean John Unforgivable Woman, нужно было спросить у гостей: «Чем от вас пахнет?»

– Это хороший вопрос для парфюмерной вечеринки, – сказала редактор. – Я всегда об этом спрашиваю.

Я покорно согласилась. Вечеринка в честь выпуска «Грешной женщины» [27] Unforgivable Woman – буквально – непрощенная женщина. проходила в плохо освещенном особняке в Верхнем Ист-Сайде. В этом Замке Дидди воздух был наполнен зловонным сочетанием запахов парфюмерной воды Unforgivable Woman и тумана от дымовой машины, который был явно опасен для здоровья.

Я сообразила, что лучший шанс взять интервью у известных персон мне представится возле лестницы, ведущей в предположительно гламурную мансарду, куда удалился Дидди вместе со своими знаменитыми приятелями типа актера Эштона Кутчера и несколькими Избранными знойными женщинами. Все эти люди были известны всему Манхэттену как VIP, или Various Inflated Personalities, что в вольном переводе означает «разные дутые личности». Они направлялись к лестнице, минуя бархатный канат, охраняемый «полузащитниками» в элегантных черных костюмах. Я заметила, как в берлогу к Дидди направляются рэпер Джей-Зи и Бейонсе. Когда он проходил мимо, к нему бросились репортеры. Я рванулась вместе с ними, сунула диктофон ему под нос и крикнула: «ЧЕМ ОТ ВАС ПАХНЕТ????» Абсурдность вопроса, а также агрессия и отчаяние, с которыми он был задан, вынудили его тут же остановиться передо мной и дать поистине впечатляющий ответ.

– О, я пахну невероятно приятно, – сказал Джей-Зи, неистово жестикулируя. – Я пахну так, словно только что вышел из душа в полотенце и лежу на чистых простынях в своей постели, свернувшись клубочком. Вот как я пахну.

Я тоже пахла бы так, если бы не провела целый час, обливаясь потом в Замке Дидди.

Позже, когда Джей и Бей закончили веселиться в приватной берлоге Дидди и спускались по лестнице, мне удалось поймать саму Бейонсе, одетую в черное атласное платье, похожее на школьную форму для старшеклассниц. (Возможно, оно было из линейки Sean John, выпускаемой Дидди.) Я задала ей тот же сакраментальный вопрос. Она лишь сказала, что ей жарко, поэтому я подумала, что VIP-студия Дидди не была оборудована кондиционером, о котором мечтали все присутствующие.

Я провела два часа, отчаянно выискивая знаменитостей и потея у подножия лестницы.

Журналистка, с которой я подружилась в ходе нудной демонстрации Грешного эго Дидди, заметила в темноте, среди тумана от Грешных духов и еще более Грешного дыма, киномагната Харви Вайнштейна.