Эми Оделл - О дивный модный мир. Инсайдерские истории экс-редактора Cosmo о дизайнерах, фэшн-показах и звездных вечеринках

– Спасибо, что пришли, – сказала Анна, давая понять, что собеседование окончено. – Я терпеть не могу обрывать на полуслове, но сегодня вечером прощальная вечеринка Салли Сингер. (Незадолго до этого Салли Сингер, оставив работу в Vogue, ушла редактировать T-Magazine, журнал о стиле, издаваемый New York Times. После того как ее работа в T не заладилась, она вернулась в Vogue . То есть если вы нравитесь Анне, она не оставит вас.)

Я знала, что собеседование будет коротким. Оно продлилось менее десяти минут. Двери в кабинет все это время не закрывались, и, насколько я могла понять, ассистентки хихикали надо мной и моими жалкими ответами. Когда я, поблагодарив Анну, встала, она обошла стол и подала мне руку. Подойдя, оглядела с ног до головы долгим взглядом, возможно для того, чтобы убедиться, что хоть я не любительница музеев и невежественная неудачница, на мне, по крайней мере, приемлемый наряд. Понятия не имею, одобрила его Винтур или нет, но когда я вернулась в офис после нашей встречи, одна из коллег, бросив на меня мимолетный взгляд, сказала:

– Вау, красивый наряд. – То есть он точно мне шел.

Ассистентка Анны отвела меня обратно в кабинет Марка Холгейта. Когда я села, он спросил, как все прошло.

– Полагаю, хорошо. – С ним я чувствовала себя спокойно. – Беседа не была долгой.

– Анна все делает быстро, – заверил он.

Марк собирался задать мне еще несколько вопросов, но телефон снова зазвонил. Он извинился и вышел, явно намереваясь говорить обо мне с Анной.

Сложно не волноваться (а еще больше пугаться!), когда Анна Винтур настолько вовлечена в вашу жизнь.

Вернувшись, Марк принялся задавать мне вопросы: спросил, кто мои любимые дизайнеры, и я выпалила несколько имен, к которым в кругу Vogue относились благосклонно.

Он поинтересовался, почему они мне нравятся. Я сказала, что люблю носить их одежду. И – «я помню последний показ Vena Cava, они создали так много интересных вещей с английскими булавками». Это был ужасный ответ.

– Но что еще в них нравится, кроме того, что вы любите носить их одежду? – не отступал Марк.

Ох, господи. Я не знала. Я не думала в этом смысле о вещах; больше размышляла об индустрии, создающей одежду, чем о самой одежде. Потому что, если индустрией управляет такой эксцентричный человек, как Анна, трудно не думать об этом. В этот момент я пыталась нести всякую чушь – мой обычный план Z, но далось это с огромным трудом. И опять, к моему ужасу, Марк спросил, посещаю ли я музеи. Так вот почему он исчез – чтобы узнать мои слабые места и надавить на них. Я ответила так же, как Анне: посещаю. Иногда.

– Что вы видели в последний раз? – не отставал Холгейт.

Кажется, я назвала что-то связанное с модой; он попросил меня назвать что-нибудь из другой области. Я не смогла и просто сказала: «Не припомню».

Провал.

После Марка собеседование со мной проводила редактор одного из отделов; ее прием был не слишком теплым, хотя она предложила бутылочку минеральной воды Perrier. Она задавала мне трудные вопросы о том, каким бы я хотела видеть журнал, а я не имела об этом ни малейшего представления. Кроме того, мне показалось, что у нее нет желания разговаривать со мной, и от этого беседа стала еще неприятнее.

Собеседование заняло более двух часов. Мне случалось расставаться с мужчинами, которые мне по-настоящему нравились, но это выматывало меньше. Когда все закончилось, я почувствовала невероятное облегчение: казалось, я чего-то добилась, стараясь получить эту работу. Так вы выходите с аттракциона «американские горки», на котором вы боитесь кататься, а ваши друзья искренне жаждут повторения.

Через пару дней в 6:50 утра отдел кадров издательского дома Condé Nast отправил мне электронное письмо с отказом, где говорилось, что я недостаточно опытна для данной должности. Они были правы. Мне не хватало как профессионального опыта модного журналиста, так и умения одеваться не с помойки. Если бы они приняли меня, я бы справилась, но это было бы колоссальное противостояние. И каждое утро пришлось бы принимать успокоительное, решая, что надеть.

Теперь я с нежностью вспоминаю свои заигрывания с Vogue . Я написала об этом отличную статью, встретилась с одним из своих кумиров – и в конечном счете не накачалась лекарствами, чтобы справиться с работой, которая мне не подходила. Мне напомнили, что лучшие редакторы в мире – настоящие эксперты, знатоки, глубоко разбирающиеся в предмете, а не украшение зала, в котором проходит модный показ. К тому же я хожу в музеи, если этого хочется мне, а не Анне Винтур. Неудачное собеседование в журнале Vogue привело к тому, что я устроилась на сайт Cosmopolitan.com, который мне нравится и где я чувствую себя на своем месте. Никто в Cosmo не требует, чтобы я убедительно писала о достоинствах асимметричных подолов. И это замечательно. А если бы я явилась на работу в майке от House of Deréon, коллеги кивнули бы в знак одобрения и спросили, где я ее купила.

Триста шестьдесят четыре дня в году письма, доставленные обычной почтой, скапливаются на моем рабочем столе непросмотренной стопкой. И только раз в год приходит совершенно особое письмо: приглашение на модный показ от бренда Victoria’s Secret! Это золотой билет на легендарное фантастическое шоу, которое вас удивит, изменит и обязательно заставит почувствовать себя невероятно толстой! Показ моделей бренда проходит отдельно от Недели моды, и приглашение на него – это не просто какое-то приглашение. Прямоугольник серо-металлического цвета покрыт лаком; сделан он из тяжелого картона, так что после посещения показа его можно использовать как сырную доску.

Когда мне пришло первое в жизни приглашение от Victoria’s Secret, я ответила мгновенно. Потом поболтала в чате со своим другом Джастином.

– У меня есть золотой билет! – написала я.

– Ненавижу тебя! Достань и мне, – ответил он.

– Не могу! Присылают один. Должна ли я теперь сесть на диету или можно есть выпечку?

– Отправляйся в ванную, путь тебя немедленно вырвет.

– …

– Шучу, шучу!

Радостное возбуждение от события имеет вескую причину: вы понимаете, что достаточно важны для того, чтобы быть приглашенной. Та, которая ходит на показ Victoria’s Secret, может сказать:

«Я видела Джей-Зи живьем, но не весь концерт, только выступление на модном показе Victoria’s Secret».

«Нет, не могу пойти на ужин, я должна освещать модный показ Victoria’s Secret».

Именно этот аспект – «я внутри, а ты снаружи» – дает право хвастаться. Не стану притворяться, что я выше этого, хотя хотелось, чтобы и Джастин смог пойти – в компании с другом веселее подтрунивать над тем, почему моделей одели в надувные смайлики, похожие на буйки в детском бассейне, и почему они в целом выглядят как участники дискогруппы Village People, если бы последние были моделями нижнего белья. Я несколько лет проработала модным блогером, прежде чем получила приглашение. Правда, однажды коллега отдала свой билет; я была в восторге – до тех пор, пока не увидела напечатанную мелким жирным шрифтом надпись, сообщавшую, что приглашения запрещено передавать. Далее следовали пугающие предупреждения о том, что вооруженные офицеры полиции наденут наручники, арестуют и проведут личный досмотр любой ассистентки, попытавшейся проникнуть на показ под именем своей начальницы.