Юрий Кот - Украинцы! Мы русские! Какой восторг!

Покойный Олесь Бузина говорил: «Существует заблуждение, которое разделяют многие исследователи, что “проект Украина” был глубоко продуманной спецоперацией германских и австрийских спецслужб периода Первой мировой войны. Мол, российской разведке пришлось столкнуться просто со стоголовой гидрой, выращенной в Галичине в лаборатории чёрного гения митрополита Шептицкого! Увы, смешная правда заключается в том, что “украинским делом” этот австрийский кавалерийский офицер польского происхождения заинтересовался только потому, что упал с лошади и, по причине полученных травм в самом важном для мужчины месте, был вынужден сменить мундир на рясу. Он был кем угодно, только не гением».

Абсолютно согласен. Всё происходившее тогда больше похоже на дичайшее стечение обстоятельств, когда события развиваются по самому ужасному сценарию. Во всех смыслах евнухи подобно Шептицкому стали её главными идеологическими двигателями. Такими были и Грушевский, и Петлюра, и остальные «интеллигенты», которые, кстати, очень удобно встроились в новую советскую реальность в качестве её менестрелей — бывшие петлюровцы стали советскими общественными деятелями, писателями и поэтами, как Винниченко, например.

Гетман Павел Скоропадский, один из почитаемых бандеровскими патриотами человек, так писал про украинство:

«Среди них много узких фанатиков, в особенности в смысле исповедования идеи ненависти к России. Вот такого рода галичане и были лучшими агитаторами, посылаемыми нам австрийцами…

Для них неважно, что Украина без Великороссии задохнётся, что её промышленность никогда не разовьётся, что она будет всецело в руках иностранцев, что роль их Украины — быть населённой каким-то прозябающим селянством».

Особо выделяется в этом маскараде украинских националистов «некто в сером» — Грушевский. Ничего особо не представляющий из себя профессор, мечтавший до Первой мировой войны выслужить австрийскую профессорскую пенсию во Львове и спокойно уйти в отставку. Идея независимой Украины была для него способом зарабатывать деньги. Его состряпанная на скорую руку многотомная компиляция из студенческих работ «История Украины-Руси» — не что иное как антинаучная чушь, подобная работам такого же деятеля уже наших дней — профессора Бебика. За тридцать лет независимости Украины этот деятель написал десятки псевдонаучных статей, обнаружив в них скрытую при большевиках «правду» о великой цивилизации «праукраинцев», согласно которой Украина является колыбелью мировых религий, письменности и даже музыки: «Археологические, мифологические и символические артефакты свидетельствуют, что основы религиозных верований на планете были зарождены в недрах украинских цивилизаций черниговского Мезина (ХХІІ—ХІІ тыс. до н. э.) и запорожской Каменной Могилы (ХІІ—ІІІ тыс. до н. э.), ставших основой формирования на территории Древней Украины Скифо-Трипольской/арийской цивилизации (VІ—ІІ тыс. до н. э.)», — написал он в статье с говорящим названием «Богом избранная Украина».

Но если для Бебика, автора чуши про древних укров, спасших Петра I и вырывших Чёрное море, украинский язык является родным и органичным, то для Грушевского это была настоящая мука. До конца своих дней он так и не научился разговаривать по-украински, поскольку был полностью русскоязычным человеком. Украинская речь просто была инструментом для достижения политических целей — абсолютно грантоедская по нынешним меркам ситуация. Вынужденная работа в австро-венгерском Львове в должности профессора, поскольку в русском Киеве для него профессорского места не нашлось, вылепила из серого посредственного человечка первого украинского президента. Хочу напомнить, что его первая статья, в которой Грушевский назвал Галичину «украинским Пьемонтом», была написана на русском языке и опубликована за русские царские рубли в Петербурге в 1906 году.

На примерах Михновского и Грушевского, первого украинского президента и первого украинского идеолога, можно с уверенностью говорить, что раскольничья идея украинства лепилась совершенно безыдейными второсортными специалистами, проявлявшими свою ущербность и бесталанность в отрицании реальности. Это синдром Моськи, которая становится сильной от лая на слона. И у них получилось, надо сказать. Вернее сказать, получилось у тех, кто использовал их лай против русских для продвижения идей раскола внутри русского народа. И было-то их совсем ничего. Кучка интеллигентствующих провинциалов, способная только на идеологические экзерсисы ради оправдания собственного существования в среде «революционеров».

Когда в 1903 году в Полтаве открывали памятник Котляревскому, из Киева на поезде отправились на это событие все известные «сознательные украинцы». Кто-то тогда пошутил, что если поезд разобьётся, то на этом всё украинское движение закончится. Надо сказать, что в этой шутке даже доли шутки не было. Это была абсолютная правда — на начало XX века на всю Малороссию не набралось бы и сотни тех, кто мог вменяемо обсуждать идею Украины и украинства.

После февральского переворота 1917 Финляндия, Курляндия и Польша моментально отвалились. Началось отпадение окраин. В сторону поползли Украина, Кавказ, Армения, Грузия, Дальний Восток.

Олесь Бузина очень чётко и лаконично разложил всю ситуацию того времени: «И Симон Петлюра, и Грушевский, и Винниченко, и вся Центральная рада были федералистами вплоть до 22 января 1918 года, когда вышел IV Универсал. Максимум, на что они претендовали, — это автономия Украины в составе Российской демократической республики. Пока в Петрограде у власти находились их политические друзья-масоны Керенский и компания, такая федерация казалась вполне возможной. И Временное правительство, и Центральная рада разговаривали на одном политическом языке. Они грезили Учредительным собранием и бесконечными дискуссиями, а будущую историю видели как интеллигентские посиделки. Только не на кухне, а в парламенте. Всё изменил переворот 25 октября (7 ноября по н. ст.) в Петрограде. Приход большевиков — людей крутых и решительных — показал, что дискуссии отменяются. Но и после этого жёлто-синим попугаям из Центральной рады понадобилось два месяца, чтобы сообразить: пора брать независимость!..

На Украине в 1918 году разворачивалась борьба между несколькими политическими проектами: красным, белым, жёлто-синим и чёрным (анархистским). Три из них, так или иначе, были ориентированы на единую Россию. Только видели её по-своему. На этом фоне слабосильный украинский проект не имел никаких шансов. Его недаром воспринимали как опереточный. Несерьёзность была уже в названиях, которые предлагали народу “керманичи”. К примеру, украинская армия началась с “Військового українського клубу гетьмана Полуботка”, который придумал Николай Михновский. Вдумайтесь, какие ассоциации у нормального человека вызывает слово “клуб”? Место, где пьют и гуляют! Так и получилось в реальности. Как вспоминали участники боя под Крутами, их командование перепилось ещё до сражения и дёрнуло со станции на поезде при первых же выстрелах, оставив бойцов без патронов. Поезд с командирами пришлось догонять по рыхлому снегу. Можете представить, какую скорость развили украинские юнкера, если этот штабной состав они всё-таки догнали! Причём с пулемётами, которые тащили на себе… Если бы, на счастье украинских мифотворцев, большевики не захватили в плен не участвовавший в бою студенческий взвод вместе с племянником министра иностранных дел Центральной рады Владимиром Шульгиным и не перекололи его, Круты остались бы только банальной перестрелкой с последующим драпом».