Яна Минина - От усталости к радости. Беременный дневник

– Прислушаться к телу, которое теперь трудно игнорировать и воспринимать как нечто, прилагающееся к мозгу;

– Осознать перфекционизм и отношение к материнству, как к идеальному проекту с четкими KPI;

– Решить развивать спонтанность, как альтернативу контролю;

– Отказаться от ожиданий. Беременность и роды никому ничего не должны;

– Учиться быть в неопределенности, начиная с тела, которое то болит, то вот-вот родит;

– Развивать умение слушать себя, уважать свои «не хочу»;

– Решать задачи и договариваться с партнером словами через рот;

– Выстраивать отношения с родными и окружающими, учитывая личные границы.

В этот период можно учиться новому. Например, просить о помощи и поддержке, если до этого привыкла делать все сама. Бережно к себе в сопровождении психолога бинтовать душевные раны, чтобы не передавать травмы поколений дальше.

Вместе с ревизией детских вещей «разложить по полочкам» свои установки. Например, что отныне нужно положить жизнь на алтарь «святого материнства», с рождением ребенка «жизнь кончена» и «теперь ты себе не принадлежишь».

Сказать легче, чем сделать. Поэтому в этот период важны новые опоры: единомышленники, знания, вдохновляющие примеры, поддержка близких. И личная проработанность, конечно, тоже. Ибо залог психического здоровья ребенка – психотерапия родителей за пару лет до его зачатия. Впрочем, никогда не поздно начать.

– Кого ждете?

– Никого, – ответила я на автомате и только потом сообразила, что вопрос был не о спутнике, а о ребенке.

Я не сторонник бесед с малознакомыми людьми в кафе на тему моей беременности, но в тот день сошлись все звезды. Розетки для телефона и мягкие стулья в кофейне – дефицит, но и то и то требовалось позарез и было в одном-единственном углу.

Плюс мое решение прислушиваться в тот день к пространству. Посетив утром две лекции по подготовке к родам, я продолжала слушать других и себя. С таким намерением и рекламный плакат, и случайный попутчик могут рассказать о важном.

Я поставила на паузу тему личных границ и решила уделить еще 15 минут молодой маме за столиком напротив и детско-родительской теме. Уплетала десерт. Слушала о родах, роддомах и палатах, эпидуралке и остеопатах. Старалась отделять мух от котлет, факты от эмоций, личное мнение от своего отклика на него. Сверялась, о чем тот или иной факт чужой биографии для меня.

Спустя 15 минут укрепилась во мнении, что эпидуралка – только в крайнем случае. Остеопата поставлю в план мероприятий на следующий год. И при желании и возможности нужно сразу выходить на работу, дабы не замыкаться в материнстве. Не ловить беременных девушек в кафе, чтобы их оттерапевтировать.

Неделей позже я оказалась на экскурсии в Военно-медицинской академии. Записывалась за месяц. Вход по звонку и паспорту – муха не пролетит. И погоны, погоны, погоны… Для ребенка, у которого два деда и отец военные, а мать до 13 лет прожила в военном гарнизоне, родиться здесь символично. Впрочем, даже это ни к чему не обязывает. Если он унаследует отцовский талант искрометно шутить, танцевать или готовить, может сделать неплохую карьеру шоумена или шеф-повара.

Доктор провел меня в составе экскурсионной группы по отделениям и палатам. По-армейски стерильно, но тепло и уютно. Есть психолог. Уйма новой аппаратуры. Приветливые медсестры и врачи. И, кажется, случись сигнал тревоги, через десять секунд все выстроятся в шеренгу и в противогазах.

Случайных людей нет. Но, говорят, одна роженица все же умудрилась под видом мамы внедрить в родзал «шпиона» – доулу с аромапалочками, мантрами и свечами. Я не против доул. Они выполняют важную роль психологической поддержки, пока врачи занимаются телом. Но я за адекватность месту и ситуации.

Спрашиваю врача, докармливают ли деток смесью в роддоме? Получаю утвердительный ответ и заверение: «Еще ни один ребенок после этого от материнской груди не отказался».

«А нам на лекциях N говорила, не кормить, пока не придет молоко», – звучит комментарий из группы. – «Она первые десять дней своих не кормила и нормально вырастила».

В группе молодые родители около тридцати. Книги читали, вебинары смотрели, лекции слушали. Несколько пар нацелены на совместные роды. Но по-прежнему остается много непонимания, страхов, растерянности. Я не исключение. Потому что сколько не изучай, а 100% подготовиться к родительству и родам невозможно. И со всех сторон одолевают вопросы, вопросы, вопросы, главный из которых: «Кого слушать-то?»

«Себя слушать», – не выдерживаю я после последнего примера – «СЕБЯ!»

Ну и еще, пожалуй, здравый смысл.

У N. в 1,5 года сын уже монетизирует свой YouTube канал. У K. дочь в четыре читает Шекспира в оригинале. Мой сын трижды икнул и четыре раза ударил пяткой мне под ребро. Можно ли считать это заявкой на гениальность в его шесть внутриутробных месяцев? Не думаю. Но меньше всего мне хочется вписываться самой и тянуть нового человека в гонку гениальности.

И Бог с ней, с гениальностью, но даже цена нормы и для ребенка, и для мамы нынче очень высока. Нормы, в которую нас старательно вписывают, даже если мы еще не появились на свет. Отстаешь в развитии – плохо. Опережаешь – тоже. Человек еще не родился. Он через пуповину дышит и не видит ничего кроме околоплодных вод, но его уже старательно приводят к общему знаменателю. К показателям, которым нужно соответствовать.

Ладно естественник, так и быть – живи. До первого ярлыка-диагноза. А если кесаренок, эпидуральщик и кто там еще у нас по ГОСТу? Человек едва родился, но на нем уже ярлык, потому что не в ту дверь и не тем боком вышел. Да и мать хороша, «плохо старалась», «мало готовилась». То есть предыдущие 8—9 месяцев как бы не в счет? А о том, что кесарево – не прогулка в саду, а полостная операция с непростым восстановлением, говорить не принято. Не сама родила. Дело закрыто. Следующий.

И рождение – это только начало. Дальше – больше: детский садик, школа, институт. Везде показатели, критерии, оценки и нормативы, которые давят и на дитя, и на мать. Даже до статуса good enough mother еще тянуться и тянуться. Развивать себя и 1001 лайфхак «правильного» материнства. Развивать ребенка, чтобы поддержать очередной массовый психоз или, чтобы на время отстали. Выдохнуть до следующего социального поглаживания или, что чаще, порицания.

Я до сих пор помню половинчатые тетрадки в дошкольной группе, где вместо солнышек, как у всех (они считались похвалой), у меня стояли сплошные «СМ» – «смотрено». Не давались мне ровные линии и все тут. «7 красных линий прозрачным цветом и одна в форме котенка» был тогда мой максимум. Но удручали меня не «см», а что я огорчаю маму.