Николай Семёнов-Мерьский - БОЖЕНЬКА для советского народа. Житие Владимира Ульянова-Ленина, том 1

В камеру ему приносили хлеб, молоко, минеральную щелочную воду, как больному с хроническим гастритом, о справках и облегчении режима позаботилась мама Мария Александровна, с помощью защитника Михаила Волькенштейна, который бесплатно не защищал, это была коммерческая услуга.

Хватало Владимиру Ульянову в «камере» и книг. Книги доставляла ему Анна Елизарова тюками, из библиотеки Петра Струве, чтобы он мог писать свой исторический труд «Развитие капитализма в России», «писал невидимыми чернилами, молоком и лимонным соком» согласно биографии, фактически такая необходимость просто отсутствовала. Режим содержания был свободный и кроме того Владимир Ульянов писал так, почерк его был такой, что прочитать его без расшифровки было невозможно, из-за чего его труды, не переписанные нормальным почерком, в редакциях не принимались.

Пётр Струве в это время стал главным руководителем и фактическим редактором «народнического» журнал «Новое Слово», который был перекуплен «марксистами» у «народников». После этого из тюрьмы, вполне легально, стали доставлять для публикации в журнале «рукописи» Владимира Ульянова, проходившие просмотр прокурором. Не требовались «невидимые чернила и чернильницы из хлеба», прокурор и так ничего не мог разобрать, любил Владимир Ильич «по фантазировать» в последующих своих воспоминаниях.

Жилось марксисту Владимиру Ульянову в «царских застенках» в Петрограде не в пример легче и веселее, чем марксисту Николаю Федосееву в Сольвычегодской ссылке под Вологдой и во Владимирском централе.

Если судить по тяжести приговора для каждого из осужденных по делу «Союза по борьбе за освобождение рабочего класса», наиболее тяжёлый приговор, «5 лет тюрьмы» получил Пётр Запорожец, где он и скончался, что больше соответствует статусу руководителя антиправительственной организации, а Владимир Ульянов был «наказан» поселением на 3 года в «Сибирской Италии», в селе Шушенском, с полным государственным пансионом 8 рублей в месяц.

Представителем СПб «Союза борьбы», на состоявшемся в 1898 году I съезде РСДРП был Степан Радченко, Владимир Ульянов, якобы руководитель «Союза борьбы», даже не был проинформирован о предстоящем съезде.

Биография: «Лето 1896 года ознаменовалось крупнейшими стачками в Петербурге, перекинувшимися затем в Москву. Петербургский „Союз борьбы“ развёртывает широкую агитационную работу. Только в течении одного месяца он издал 13 листовок».

Этим подтверждалось, что арест Департаментом полиции членов «Союза борьбы» в лице руководителя Владимира Ульянова и прочих, за причастность к агитации рабочих забастовщиков, не привёл к свёртыванию революционной и агитационной работы «Союза борьбы», а работа «Союза борьбы», даже интенсифицировалась, значит высшее руководство «Союза» уцелело, как всегда отвечали за противогосударственную деятельность рядовые исполнители.

В феврале 1897 года, по «высочайшему повелению» 22 участника организации «Союз борьбы за освобождение рабочего класса» были сосланы в Восточную Сибирь, в Архангельскую и Вологодскую губернии, многие были высланы из Петербурга под надзор полиции.

После «разгрома» «Союза борьбы» его деятельность в 1897—1898 годах возглавил Александр Ванновский, из дворянской семьи, студент «Императорского Московского технического училища» и руководитель Московской группы «Союза борьбы». В 1912 году Александр Ванновский принял христианство и вышел из РСДРП, как он выразился в одном из своих писем, «через Шекспира перешёл от Маркса к Христу». Он участвовал в Первой мировой войне, служил в инженерных войсках, за смелость был награждён орденом Св. Анны 3-й степени с мечами и бантом. В 1916 году Ванновский был командирован в Хабаровск. В 1917 году он стал активным противником большевиков, написал два памфлета против коммунистов и коммунизма, служил в армии Колчака. В 1919 году Ванновский заболел нервным расстройством, был признан негодным к воинской службе и отправился на лечение в Японию, где пришлось ему остаться навсегда. После гибели Колчака, сдачи его французами большевикам в Иркутске, прожил Ванновский в Токио до 1961 года, скончался в возрасте 93 лет.

Следует сказать о благоприобретённом в юности Владимиром Ульянове желудочном заболевании, гастрите. Мать Владимира Ульянова, Мария Александровна, родилась и воспитывалась в протестантской среде немцев, где культивировались немецкие традиции. С детства в семье у Ульяновых, строгий распорядок дня, в том числе и питания. Завтрак в будни, в 8 часов утра. В праздники, в 12. Обед в будни, в 14 часов, в праздники, в 16. Ужин ежедневно в 20—21 час. Еда русско-немецкая. Супы молочные, растительные, крупяные, но редко, русские кислые щи, считавшиеся «тяжелыми» и «грубыми», для простолюдинов. Редко на столе, сравнительно с волжскими возможностями, появлялась русская уха, только иногда летом. Вообще супы не доминировали, интеллигентность не допускала следовать столь «вульгарному» столу. Это относилось и к хлебу. Черный употреблялся лишь в будни к обеду. К чаю, ужину полагался белый. В воскресные дни и праздники на столе появлялся ситный белый хлеб. А ведь именно в ситном и в черном хлебе содержатся витамины, необходимые для активной жизнедеятельности, группы «В» и «Е». Их Владимир Ульянов практически не получал, поэтому и вырос он щуплым и низкорослым, ростом не более 162 см.

Мощными, огромными и несокрушимыми, Ленина стали изображать в статуях-истуканах, как их любил называть сам Владимир Ульянов, когда в 1918 году он начал компанию по демонтажу «истуканов» деятелям царского режима. Советские скульпторы, согласно принципам социалистического реализма и партийности в искусстве, наставили «ленинских» истуканов по всей советской стране, по всем городам и сёлам, десятками тысяч, было где проводить «ритуалы поклонения вождю», митинги, парады и демонстрации.

Стоило Владимиру на два-три месяца лишиться даже такого несовершенного домашнего стола, когда он был студентом Казанского университета, как он приобрел «болезнь желудка», в связи с чем ему было рекомендовано пить щелочные минеральные воды. Мама, Мария Александровна, впоследствии предъявляла эти справки-рекомендации по всем судебным инстанциям, для облегчения приговоров и решений судов.

Через несколько дней после оглашения первого приговора Владимир Ульянов узнал, что его матери удалось выхлопотать для него другое место ссылки. Теперь он должен был проследовать на поселение в южную часть Сибири, а не в восточную, где были сильные холода. Мать добилась изменения приговора через присяжного поверенного Михаила Волькенштейна, родню и знакомства в СПб, и без «барашка в бумажке», взятки, дело не обошлось. Кроме этого Владимиру Ульянову разрешили ехать в ссылку за свои деньги, а не в арестантском вагоне с другими осужденными и под конвоем охраны, за казённый счёт, что больше походило на путешествие, а не на ссылку.