Николай Семёнов-Мерьский - БОЖЕНЬКА для советского народа. Житие Владимира Ульянова-Ленина, том 1

Владимира Ульянова Пётр поселил в доме у Клавдии Поповой, которая сдавала жильё политическим, сосланным в Красноярск, у неё Владимир занял две комнаты. В Красноярске он стал посещать библиотеку, которая принадлежала купцу Юдину. В ней насчитывалось восемьдесят тысяч томов разных изданий, помимо книг, там хранились подшивки газет и журналов, начиная с XVIII века. Подолгу Владимир Ульянов гулял, совершал прогулки на большие расстояния. Иногда заходил в городскую читальню, чтобы почитать бесплатно московские газеты, которые приходили в Красноярск с задержкой на одиннадцать дней. За время проживания в Красноярске Владимир Ульянов очень сошёлся с Петром, который был на полгода его моложе, но уже побывал в Швейцарии два раза, а не один, как он, и в Женеве Пётр был вхож к Георгию Плеханову не по делам, а в его семью. Жена Петра, из семьи польских ссыльнопоселенцев, окончившая красноярскую женскую гимназию, повенчавшись с Петром, уехала учиться в Женевском Университете и подружилась там с Розалией Марковной Боград, супругой Георгия Плеханова. Стал Пётр личным, законспирированным другом Владимира Ульянова на долгие годы, вошёл в «круг первый» его диктатуры, в его семью.

Пришла весна, 16 апреля, 1897 года, через полтора месяца после прибытия в Красноярск Владимира Ульянова, на вокзал Красноярска прибыл и поезд с арестантами, следовавшими по этапу, согласно полученных приговоров. В этом поезде были и безденежные «подельники» Владимира Ульянова по делу «Союза борьбы за освобождение рабочего класса». Министерство Внутренних Дел экономило на железнодорожных расходах и железнодорожные эшелоны с арестантами в центральной России формировались долго, по много месяцев. Это были те арестанты, которые совершили государственные преступления и не подлежали по закону «облегчению участи», даже те, кто и мог бы заплатить за собственный проезд по железной дороге.

Владимир Ульянов был заблаговременно проинформирован всеведущим Петром Красиковым о прибытии арестантов и встретил этап на вокзале. Он даже смог обстоятельно побеседовать с Николаем Федосеевым, который выполнял роль носильщика имущества других арестантов, и они встретились на перроне. От своей тысячной «заначки», Владимир Ульянов не помог Федосееву и рублём, хотя было видно, что Николай Евграфович находится в крайней нужде и сильно истощён. После прибытия в Красноярск, конвоируемых разделили на команды по месту ссылки. Николая Федосеева отправили в Восточную Сибирь, в самое суровое место, Верхоленск, где он вскоре покончил жизнь самоубийством, не выдержав суровых условий жизни и полного безденежья.

Что касается Владимира Ульянова, то 17 апреля он узнал, что его отправят в Минусинск пароходом, а пароходы по Енисею еще не ходили. Оба города, Красноярск и Минусинск, стояли на Енисее. Прошла еще неделя, и он уже точно узнал, где ему предстояло провести оставшееся время ссылки. Примерно в пятидесяти километрах южнее Минусинска находилось село Шушенское, туда-то и должны были его доставить. Места к югу от Минусинска славились как «Сибирская Италия». Ни один из ссыльных «революционеров», арестованных одновременно с ним, не был туда направлен. Мартова и Ванеева сопроводили жандармы в Туруханск, на север, Старков, Кржижановский и Лепешинский остались в Минусинске. Дело в том, что во всех бумагах и ходатайствах, направляемых в высшие инстанции его матерью, говорилось, что ее несчастный сын страдает от туберкулеза и ему предписан умеренный климат. Пётр Красиков помог Владимиру Ульянову подать прошение на имя губернатора «о прохождении медицинского обследования, в связи со слабым здоровьем». Медицинская комиссия, к членам которой у Петра был «подход», в лице Владимира Крутовского, который работал в Красноярске в комиссии по медицинскому освидетельствованию политических ссыльных, а у Владимира Ульянова была приготовлена «денежная заначка» в 1000 рублей. Медицинская комиссия, «нашла» туберкулезный процесс в легких Владимира Ульянова и сочла необходимым назначить местом ссылки южную часть губернии, Минусинский уезд. Она рекомендовала для Владимира Ульянова, по состоянию его здоровья, местом ссылки село Шушенское. «Зверский царский режим» проявлял законном предусмотренное послабление наказания из-за болезни, найденной у политического ссыльнопоселенца при медицинском обследовании в Красноярске. Село стояло не на самом Енисее, а на берегу одного из его притоков, реке Шуше, в степной долине. Километрах в двух от села начиналась тайга, а на горизонте светились ледники Саянских гор. Это были благодатные места для охоты и рыболовства. По берегам реки и в сосняке было полно дичи, а в тайге кто только не водился, медведи, олени, дикие козы, белки, соболь.

Больше всего Владимира Ульянова радовало то обстоятельство, что, живя в Шушенском, он будет почти один, никто не будет мешать ему работать с литературой и писать свои труды.

12 мая 1897 года, его затянувшееся в Красноярске ожидание закончилось. В комнаты, которые он занимал, явились два жандарма и приказали ему проследовать за ними, на пароход. Провожал его Пётр Красиков, который служил в пароходстве, он и перетаскивал имущество «ссыльного» на пароход, а имущества было немало, особенно книг и чемоданы с бельём и одеждой.

Вместе с Владимиром Ульяновым на пароход погрузились, Кржижановский, Лепешинский и Василий Старков с невестой, пароход из Красноярска отправился в Минусинск. В Минусинске каждый отправился к месту своей ссылки, Владимир Ульянов в село Шушенское, а Старков и Кржижановский, в село Тесь, Лепешинский остался в Минусинске.

Судно было тихоходное, оно часто и надолго причаливало к берегу, забирали и высаживали пассажиров и ссыльных, поэтому пароход почти на неделю опоздал с прибытием в Минусинск, а затем в сопровождении жандармов Владимир Ульянов трясся в экипаже до Шушенского, где был сдан местному приставу, который был одним из родственников жены Петра Красикова. Отдельно на телеге привезли в Шушенское его багаж ссыльнопоселенца. Село Шушенское было из богатых, свидетельством чего было наличие в селе храма Петра и Павла, построенного на деньги сельчан.

Вскоре Ульянов, в одном из своих писем, сообщает матери, «назначением своим я очень доволен, ибо Минусинск и его округ лучшие в этой местности и по превосходному климату, и по дешевизне жизни. Я назначен в село Шушенское. В селе есть волостное правление, почта ходит правильно, два раза в неделю».

От Москвы до Шушенского почта «шла» 11 суток. За постой ссыльный должен был платить хозяину 4 рубля, корова в Сибири тогда стоила 2 рубля. Ссыльному поселенцу Владимиру Ульянову казна платила денежное содержание от 8 до 9 рублей в месяц.