Евгений Полонский - Поднятая ветчина. Гид по бодрящей жизни на Руси

Пока всенародная свобода, верная заветам Егора Летова, терзала плоть нашего населения, последнее оказывало ожесточенное сопротивление: заряжало от телевизора воду, ставило свечки в церквах, обращалось к многочисленным экстрасенсам. Одним словом, это была оборона, достойная самой читающей страны мира с тем самым легендарным советским образованием.

А мы получали первичное образование с экранов телевизоров. Кассеты с «Терминаторами» и «Хищником» были засмотрены до дыр и не сказать, что это было образование хуже, чем то, что потом запихивалось в неокрепшие умы школой. Как говорится, неведомое будущее приближалось, и если даже машина, терминатор, смогла понять цену человеческой жизни, то, возможно, и мы когда-нибудь сможем это сделать. Впрочем, пока это светлое будущее еще не наступило – вероятно, не все столь же усердно смотрели в детстве «Терминатора», а в школах его не показывали. Зато показывали «Собачье сердце». Можно отталкиваться от тезиса, что и книга, и фильм несут абсолютно идентичный посыл, поэтому можно рассматривать что угодно, и суть от этого не изменится. А оная состоит в том, что в глазах всего прогрессивного человечества «Собачье сердце» – это гнусная и примитивная агитка. Да-да, надо смело рушить догмы (и таким образом, не стареть, как водится), анализировать и, при необходимости, не стесняясь обдать струей кала из брандспойта общепризнанные «шедевры». В школах этому не учат, но мы попытаемся наверстать сие упущение. И мы посмотрим на творение Булгакова несколько критичнее, нежели это принято делать. Сей пример важен, ибо довольно показателен.

Как говаривал Бэтмен, о человеке судят по поступкам. Так и о персонажах любого произведения, но только не «Собачьего сердца» – тут профессор и послушно лижущая ему жопу свита – хорошие лишь потому, что они гротескно хорошие. Они в доску интеллигентные в общепринятом представлении этого странного слова: они изысканно объясняются, официозно одеты, яростно блюдут нормы этикета. Ну примерно как тот самый мальчик из криминальных сводок, который совершил тройное убийство и последующие страстное соитие с жертвами. По версии старенькой соседки этот мальчик, как правило, всегда здоровался, занимался спортом и помогал маме.

Всякие же управдомы Швондеры и примкнувшие к ним Шариковы – плохие. Почему? Да потому что плохие – вы только посмотрите на этих лапотников! А дама при Швондере вообще на мужика похожа – ну где видано, чтобы такие дамы были хорошими? Зато хороший профессор решительно задает даме вопрос, дескать, а вы мужчина или женщина? Тут в глотки к юным семинаристам на уроке залетает озорная смешинка, кою они благополучно проглатывают. Это же действительно смешно, а к тому же еще и отчаянно тактично – спросить у дамы мужчина она или женщина. Это работает странно и примитивно, но таки работает: при созданном на пустом месте благородном образе, даже хам выглядит благородно, а жертва выглядит посмешищем. Однако мы должны помнить, что отбеленный анус сияет, но анусом быть не перестает. В школе об этом не упоминают, но мы к этому еще вернемся.

И повесть, и фильм по ней – это просто примитивные гротескные образы, где есть хорошие и плохие по умолчанию. При это мы видим, что поступки «хороших» могут быть как минимум оскорбительными и грубыми, но в исполнении профессора они перестают быть таковыми – магия куртуазного образа. Об этом все произведение – что форма черепа профессора несколько правильнее в силу принадлежности к другому социальному классу, в котором все изысканны и благородны и, следовательно, не могут быть плохими. А вот из собаки сделать человека нельзя – думаю, многие согласятся, что именно эта мысль является лейтмотивом произведения. Ну примерно как чернокожий не может быть ровней белому человеку …стоп, где мы уже могли такое видеть? Что-то мне это смутно напоминает…

Если и другие альтернативные трактовки булгаковского сюжета, дескать, там вообще нет положительных персонажей, и профессор – тот еще пес, но, мол, это гениально завуалировано. Лично мое мнение в том, что такая трактовка тоже логична, но если она и вышла у Булгакова, то явно неумышленно. Не стоит искать хитрый план там, где может иметь место банальная тупость. Разумеется, сей принцип бритвы Хэнлона не всегда применим, но, как по мне, в данном случае – да.

Мораль басни в том, что важно не позволять липким щупальцам дешевых художественных приемов затянуть себя в коричневую яму заблуждений – если долго смотреть на ее дно, то можно самому стать дном.

Но к чему весь этот длинный спич про единственное художественное произведение? Иди на хуй, душнила – скажете вы. Но обождите, не торопитесь кидать книгу на розжиг в мангал с дешевыми сосисками – дайте шанс душному старику. Я всего лишь к тому, что мы провели простейшее логическое рассуждение, кое доступно даже среднестатистическому питекантропу, но в отечественных школах до столь высокого образовательного уровня еще не дошли.

Тут мы подходим к самой писечке – в школе не учат думать, а вовсе наоборот – отучают это делать. Поэтому пример с «Собачьим сердцем» и показателен – ребенку нагло, с кирпичными мордами впаривают единственную возможную интерпретацию, даже не пытаясь привить тягу к логике, бессильной прорваться своими светлыми лучами через коричневые тучи российского образования. Если какой-то анализ и идет, то сугубо в рамках строго установленных и бессмысленных рамок, подобных бессмысленным рамкам металлоискателя в метро. Есть основание утверждать, что такая картина наблюдалась тогда и наблюдается сейчас практически везде. Как водится, тут тоже действует золотое правило «не все». Но есть подозрение, что те платиновые работники отечественных школ, нашедшие в себе силы пропускать через синапсы своего мозга электрические разряды, вынуждены или уйти из профессии (возможно, даже в бизнес), или бесславно раствориться в мутной жиже отечественной образовательной системы. С этим ничего нельзя поделать – именно окружение определяет поведенческую модель. Если ты досугуешь с волками, то начнешь орать «Ауф!» – от этого никуда не деться.

Как говаривал Рик из известного мультфильма, нормальному человеку в школе делать нечего. И с ним сложно не согласиться – в не самой плохой общеобразовательной школе Москвы образца начала нулевых годов было отвратительно решительно все: от непосредственно образования до еды и единственного места, где эта еда органично смотрелась – туалета. На тот момент прошло более века с тех пор, как человек поднял в воздух первый самолет; сто лет, как Эйнштейн придумал теорию относительности; более 40 лет с тех пор, как один Юрий впервые подглядел ребяческим оком нашу планету из космоса. Уже более полувека человечество использовало деление атома для обеспечения населения энергией, а 80 лет назад матерые ученые подобрались к эффекту наблюдателя в квантовой физике. В это время деятели от образования подбирались к революционной идее установки в школьных туалетах стенок и дверей, но идея слишком опережала свое время и осталась нереализованной. Увы, прекрасный мир чистых знаний, в котором у школьников нет полной жопы говна и каких-либо потребностей, кроме получения чудесного российского образования, существовал только в воображении мудрого отечественного учителя. А пока несчастным детям приходилось довольствоваться двумя унитазами, стоящими рядышком друг к другу, и разделенными разве что неистовым стыдом.