Борис Пушкарев - О России между будущим и прошлым. Избранные статьи

Эти идеи были характерны для группировок нового поколения, известных как «пореволюционные», в отличие от дореволюционных, таких как меньшевики, эсеры, кадеты и монархисты. В пореволюционный спектр входили «новоградцы», «утвержденцы» (их можно назвать христианскими социалистами), младороссы (выдвинувшие лозунг «Царь и Советы»), члены Национально-Трудового Союза Нового Поколения (НТС), известные тогда как новопоколенцы, позже – как солидаристы, и, наконец, русские фашисты. Следует отметить, что русский фашизм того времени с лозунгом «Бог, нация, труд» был далек от изуверства гитлеризма и был в какой-то мере данью политической конъюнктуре. Общей для всех пореволюционных движений была идея национальной революции. Термин ведет свою русскую родословную из сборника «Вехи» 1909 г., где он противопоставлен революции социалистической. Такая революция означала свержение коммунистической власти внутренними силами народа, при идейной и организационной поддержке эмиграции.

После начала войны в 1941 г. в эмиграции на время вновь вспыхнула надежда на эволюцию советской власти, особенно когда Сталин восстановил и патриаршество, и погоны. Своеобразно воплотилась и мечта о «весеннем походе» в виде русского Охранного корпуса на Балканах. Через него прошло до 17 тыс. эмигрантов-добровольцев, но Гитлер их в Россию не пустил, а использовал в борьбе против партизан Тито в Югославии. Одновременно русская молодежь во Франции и других странах пополнила ряды Сопротивления, само название которого придумал 33-летний Борис Вильде, позже расстрелянный нацистами. Ураган Второй мировой вскоре смел с лица земли большинство русских политических организаций, как дореволюционных, так и пореволюционных.

Из последних уцелел один НТС, бросившийся в центр этого урагана, чтобы активно включиться в события на родине. Понеся серьезные потери от нацистов и от большевиков, НТС тем не менее вышел из войны значительно пополненный бывшими советскими гражданами. Но большинство из них не представляло себе возможности революции в тоталитарных условиях. К тому же II эмиграция в целом, подавленная сталинскими победами и насильственной репатриацией, ждавшая, что советские войска вот-вот двинутся к Ла-Маншу, была одержима идеей: скорее за океан! Можно в Марокко, но лучше в Канаду, Аргентину, Австралию…

В этих условиях НТС уже в 1948 г. двигает конспиративные группы навстречу Советской армии – в Берлин: распространяет там листовки, завязывает контакты. Чтобы преодолеть психологический барьер «невозможности» революции, В.Д. Поремский в 1948 г. пишет свою «молекулярную теорию» революции в условиях тоталитарного строя. Суть ее в том, что в тоталитарных условиях невозможна революционная организация традиционного типа, но возможна предельно упрощенная организация: множество малых групп по два-три человека. Они ни в коем случае не должны быть связаны между собой, но могут получать массовую, безадресную информацию от зарубежного центра по радио и в виде листовок и сигнализировать друг другу о своем существовании, тоже безадресно, условным знаком. Зарубежный центр разрушает монополию КПСС на информацию, а знак, рисуемый на стенах и вагонах, дает знать о наличии анонимных единомышленников, создает чувство локтя. Формируется обстановка «перенасыщенного раствора», в которой возможны взрывообразные явления.

Теория Поремского не осталась на бумаге – была создана стандартная листовка-«штамп», против чего, за что и как бороться, осенью 1950 г. начала передачи самодельная передвижная радиостанция «Свободная Россия», в 1951 г. была отработана система огромных воздушных шаров, сбрасывающих листовки. Их запуск был запрещен в 1956 г. американцами, опасавшимися за свои разведывательные самолеты, летавшие на той же высоте. Помимо анонимных «молекул», теория предусматривала и «каркас» из групп, находящихся в двусторонней связи с центром. Для этого НТС в 1952–1953 гг. забросил, с помощью американцев, 13 своих людей в СССР на парашютах. Четверо из них были расстреляны в Москве в мае 1953 г. Заброска была прекращена; остальных КГБ разыскивал до 1960 г.

Сохранились свидетельства о ряде групп НТС, возникших на основе передач «Свободной России» и листовок. Чтобы дать более ощутимый результат, «молекулярная теория», конечно, требовала технических средств в масштабах, в которых ни одно западное правительство их предоставить НТС не было готово. Вместо этого они стали развивать свои радиостанции: с 1947 г. начались русские передачи «Голоса Америки», с 1953 г. – радио «Освобождение» (позже «Свобода»), мощность которых неоднократно усиливалась. Их примеру следовали Би-би-си, «Немецкая волна» и другие. Политическое руководство этими передачами было в руках западных правительств, но в редакциях и дикторами работали русские эмигранты (в том числе многие члены НТС). Без них западные «голоса» едва ли приобрели бы в СССР ту популярность, которой они пользовались. Задачи свержения власти западные радиостанции себе не ставили, но их роль в размыве тоталитарной монополии на информацию огромна.

Смерть Сталина в 1953 г. и XX съезд КПСС в 1956 г. открыли более непосредственные пути преодоления «железного занавеса», чем воздушные шары и парашюты. Выезд советских делегаций на Запад сделал возможными личные встречи и передачу из рук в руки уже не листовок, а книг и журналов – таких как издававшиеся НТС «Наши Дни», «Грани», «Посев». Соответственно меняется и представление о революции. Это уже не обязательно вооруженное восстание – хотя именно эту форму приняли события в Восточной Германии в июне 1953 г, в Венгрии в октябре 1956 г. и в сталинских лагерях в послевоенное десятилетие. Возникает перспектива постепенного размыва тоталитарной диктатуры и бескровного ее конца. Совет НТС, собравшись в июле 1956 г. в Кидрихе-на-Рейне, в одной из своих наиболее дальновидных резолюций писал:

«Главное решение XX съезда – попытка опереться в борьбе за сохранение коммунистической диктатуры на правящий слой… Но правящий слой по мере привлечения его к соучастию во власти и по мере дальнейшего своего расширения сталкивается с проблемой ответственности, которая неизбежно расслоит его. Одна его часть будет… добиваться от власти еще больших гарантий и привилегий для себя, <���…> другая часть будет добиваться реформ… [вплоть до] коренных, последовательных изменений, ведущих к правовому строю эволюционным путем. Это течение, по мере нарастания революционной ситуации, объективно станет союзником революционных сил в общей борьбе за единые конечные цели».

В свете новой обстановки обсуждались разные варианты событий, в частности, выдвинутая Е.Р. Островским мысль о «революции из кабинета секретаря обкома». Развивая эту мысль, я тогда писал: