Александр Невзоров - Большая автобиография. 5 частей

Однажды на даче я решил показать «класс» взрослой девушке, дочке хозяев дачи, Нине Толстокоровой. Честно говоря, я был тогда в неё немного влюблён. Я стою на вышке, лицом к берегу.

– Нина, смотри, как я ныряю!

С силой отталкиваюсь ногами, лечу назад. Вверх и назад. И тут вода прямо обжигает спину болью, я падаю плашмя. Больно до слёз. И слёзы показать нельзя, и стыд нельзя показать, и спину красную.

Интересная штука – память. Одно вспоминается, другое нет. Несколько лет назад мы встретились с Андреем Кудрявцевым, моим другом детства. И стали вспоминать дачу, Васкелово, наши приключения.

– А ты помнишь, как…

– Нет, не помню. А ты помнишь…

– Нет, этого не было. Было не так…

Да и сама память меняется. Когда вспоминаешь часто какой-то эпизод или рассказываешь о нём, получатся так, что события прошлого изменяются. Большей частью, в лучшую (для вспоминающего) сторону.

Когда через много лет я посетил Васкелово, Плотину, я не узнал многие места. И потом себя ругал – зачем я поехал. Пусть бы детские места остались в памяти такими, какими были тогда, без этих изменений.

Дедушка мой, Невзоров Александр Александрович, 1912 года рождения, участник войны. Награждён тремя боевыми орденами. О нём я выпустил отдельную книжку, она называется: «Невзоров Александр Александрович, подвиг в документах». Советую почитать. Она выложена на всех крупнейших «прилавках» Интернета. Дедушка, помню, каждый день (вечер) выпивал «маленькую», и любил закусывать килечкой. И делал бутербродики-солдатики. Один из подвигов деда опишу здесь, не терпится, прямо руки зудят. Будучи командиром разведгруппы (заканчивал войну он в должности «начальник разведки стрелкового корпуса»), он с бойцами зашёл в тыл врага на 45 километров. Дело было на Украине, в 44 году. И с боем занял село, оно называлось (сейчас найду) Женево-Криворожье. Фашисты начали атаковать, но выбить отряд не сумели. А разведчики дождались, пока подойдёт корпус. А корпус шёл без боёв, беспрепятственно, потому что враг принял разведотряд за основные силы. За этот подвиг дедушка получил орден «Красного Знамени».

В четвёртом классе я пошёл в другую школу, в Первую. Мы переехали с Кирова опять на Советский. В школе №1 города Караганда я учился с 4 по 8 класс. Это было время для меня особенное. Почему, по какой причине? По остроте чувств, по силе ощущений, по значимости некоторых событий.

В пятом-шестом классах я опять влюбился. В Свету Соловьёву. Помню, как однажды на уроке я сидел и смотрел в окно.

– Невзоров, о чём ты мечтаешь? – спросила учительница.

Нина Васильевна, наша классная, «Нинушка». Она была, помню, очень фигуристой женщиной. На голове она носила высокую башню из волос. Из-за крупных форм, я стеснялся смотреть на неё долго.

– Он мечтает о Свете Соловьёвой, – крикнул кто-то.

И весь класс засмеялся. Я покраснел и украдкой посмотрел на Свету. Она тоже покраснела.

Недавно я стал «другом» Светы Соловьёвой в Одноклассниках. Она живёт в Германии, узнать её по фото трудно. Но хотя есть что-то, то, что мне когда-то нравилось. Светочка, тебе воздушный поцелуй!

Буду писать Автобиографию долго. Обычно я пишу быстро и коротко. Но здесь не буду. Хочется написать уже большую книгу, тооолстую. Чтобы стояла в книжном магазине на полке рядом с томами классиков… Дам себе срок, допустим, до конца года. До 31 декабря 2021 года. А 1 января – опубликуем. Материала для написания книги много. Он (материал) неиссякаем…

Пишу Автобиографию без какого-либо графика и плана. Записываю отдельные мысли, не привязываясь ко времени возникновения событий. Читать книгу будет интересно (как мне кажется) с любой страницы, с любого места. Короткие, ёмкие абзацы воспринимаются легко, «проглатываются» быстро.

Всю жизнь я ношу очки. Большого неудобства в своём возрасте уже не испытываю. Но не так гладко всё было в детстве и юности. В школе меня не дразнили очкариком, если только (может быть) за глаза. Но бывали неприятные случаи. До сих пор помню, как один одноклассник, Саша Кононов, обозвал меня «очкастой обезьяной». Кстати, недавно в Одноклассниках мы с ним тоже подружились. Интересно, помнит он тот случай или нет?

В детстве у меня была мечта. Вот исправится у меня зрение (а почему вдруг оно должно исправиться?), возьму я очки и со всего маху разобью о большой камень. Именно о большой. К пятидесяти годам (последние 10—15 лет) зрение неожиданно стало улучшаться. На осмотре у врача мне поставили диагноз – не минус три, а минус полтора. Я обрадовался.

– А может быть, что мой минус совсем пройдёт, с возрастом? – спросил я у окулиста.

– Может, – отвечал он.

Но ответ оказался не совсем полным. Позже выяснилось, что минус компенсируется плюсом. Теперь у меня минус полтора и плюс полтора одновременно. А когда будет вместо минуса ноль, тогда плюс достигнет трёх.

В пятом или шестом классе я впервые испытал эрекцию и семяизвержение (после этих слов категория книги будет 18+). В пятом классе мне было 13 лет. То, что я испытывал тогда, можно читать только тем, кому больше восемнадцати лет. Читать про такое до 18-и нельзя. А писать можно? Если бы я писал в рубрике 18+, будучи сам 13-летним, то нарушал бы законы? Хрень какая-то.

Родители пытались меня всё одеть в шорты. Это сейчас в шортах ходят и юноши, и дедушки. А тогда в коротких штанишках рассекали только маленькие мальчики. Так вот, в шортах (почему-то только в них) у меня выделялся мой «писюн», как мне казалось. Я этого очень стеснялся. Одевал и обтягивающие плавки, и пытался сделать какую-то петлю из резинки. В общем, намаялся.

Предки мои по линии папы, Невзоровы (рассказывала мне когда-то сестра деда, Ильинская Антонина Александровна), приехали в Петербург ещё до революции из провинции, из города Галич в Костромской области. Из тех же краёв (вот ведь совпадение!) приехала в Ленинград моя первая жена, Полысаева Валентина Васильевна.

Предки по линии бабушки (папиной мамы) родом из Харькова. Говорили, что кто-то из них владел собственной железной дорогой. Наверное, поэтому я пошёл учиться в железнодорожный институт.

Национальности родственников со стороны мамы перемешаны. Там были и русские, и украинцы, и поляки, и, вроде как, татары.

С периода полового созревания резко повысился интерес к противоположному полу. Я хотел любви, ждал её. Но до настоящей встречи с физической любовью было ещё очень, очень далеко.

Мой брат, Лёша, младше меня на 6 лет. Два года назад он умер, в возрасте 55-и. Когда он был маленьким, ещё до школы, наверное, он ходил со своей подругой Викой, собирал пустые бутылки. Бутылки сдавал какому-то мужику, а на вырученные деньги они пили газированную воду с автоматов и ели мороженое. И всегда у него из носа тянулись зелёные сопли. Однажды, будучи дома, он чихнул, и сопли выскочили наружу.