Александр Левинтов - 8 | Севера́. И приравненные к ним

Более всего мне запомнился обед в монастырской трапезной: столпы ликующего света из огромных оконных проёмов, горячая, с пылу-с жару гречневая каша и огромный солёный огурец: не едал в своей жизни ничего более вкусного и божественно-возвышенного.

Однако как-то надо было отсюда убираться: «Мудьюг» уже давно ушёл, толпа жаждущих на материк, человек 20, безнадёжно всматривалась в небо, ожидая вертолётный борт, ветер и шторм на море крепчали. Неожиданно возник пограничный катер, все, и мы в том числе, конечно, ломанулись на него. Никто ничего за проезд не платил, но палубный матрос настойчиво хотел срубить с нас, как не местных, по полтинничку – не удалось.

Мы пришли в Кемь: река забита сплавным лесом, тысячи кубометров. Скоро всё это вмёрзнет в лёд и по весне будет вынесено в море.

Вдоль берега – тощий ряд некрасивых домов, сразу за ними – ещё более некрасивые серые каменные глыбы.

На ужин перед нами был выбор: сто граммов копчёного сыра за 14 копеек либо 200 граммов солёной кильки по 70 копеек за кило. Я настоял на рыбе. Вечером подвалил поезд Мурманск-Ленинград, битком набитый матросиками. Проводница за трояк пустила нас на третьи полки и под матросский ржач и мат мы уснули до самого Финляндского вокзала. Слегка крутанулись по Питеру, на Московском вокзале за последний трояк устроились до Москвы, утром у каждого из нас было по пятачку на метро. Стояло хмурое 25 сентября, день рождения Александра Николаевича.

О выборах штаба ЦК комсомола на БАМе, прошедших осенью прошлого года, «Смена» уже писала. Кульминацией тех событий на БАМе стало обсуждение «Долговременной государственной программы комплексного развития производительных сил Дальневосточного экономического района, Бурятской АССР и Читинской области на период до 2000 года», разработанной Госпланом СССР в 1987 году. В нее, по признанию одного из авторов, с помощью ножниц и клея была вмонтирована старая, не принятая ранее правительственными и партийными органами программа развития зоны БАМа. Новый документ был подвергнут достаточно ожесточенной критике – как экспертами и научными консультантами, так и представителями трудовых коллективов и населения зоны БАМа. Отмечу лишь основные слабости «Программы».

Вся ее социально-культурная часть низведена до перечисления (по министерствам, административно-территориальным участкам и пятилеткам) объемов строительства жилья, детских, школьных и лечебных учреждений. Ни одного клуба, музея, дворца спорта, парка, кинотеатра, культурного центра, библиотеки, стадиона, бассейна, санатория, курорта, института, техникума, ресторана, гостиницы, кемпинга и тому подобного «Программой» не предусматривается, хотя производственные объекты расписаны с удручающей скрупулезностью, вплоть до селекционной станции с двадцатью сотрудниками.

Строительная программа ориентирована исключительно на железобетонное домостроение – самое неподходящее для местных условий, – к тому же с использованием явно устаревших либо не соответствующих здешним условиям серий домов.

«Программа» не дает никаких представлений о том, что видится здесь в идеале, будут ли к 2000 году реализованы те или иные идеи или модели, теоретические построения, либо 2000 год – всего лишь некоторый временной рубеж в этой реализации, либо вообще никаких теорий, идей и целей просто нет…

Весьма спорна и сомнительна ориентация на самообеспечение сельскохозяйственной продукцией. Сама по себе перспектива создания животноводческих комплексов в зоне БАМа вызывает серьезные опасения: по своему воздействию на окружающую среду один свинооткормочный комплекс может быть приравнен к городу с населением в 100 тысяч жителей. (Самый большой город на БАМе – Нерюнгри – насчитывает, включая поселки, всего 81 тысячу.) При этом себестоимость килограмма мяса даже на юге Амурской области достигает 18 рублей. При отсутствии какой-либо местной кормовой базы, квалифицированных кадров и материально-технической основы какова будет себестоимость мяса в Тынде?

Так как «Программой» не предусматривается создание каких бы то ни было техникумов, институтов, ПТУ, то она, естественно, воспринимается как документ, рассчитанный на одно поколение жителей: дети нынешнего поколения должны будут уезжать отсюда, чтобы получить образование, специальность и работу. Да это уже и происходит. Демографическая ситуация на БАМе (высокая рождаемость, многодетность) в «Программе» не рассматривается, и все расчеты строятся на среднесоюзных показателях. Между прочим (хотя это совсем не между прочим, а, пожалуй, самое важное), социально-культурная неустроенность – одна из причин высокой, катастрофически высокой детской смертности на БАМе. Местные кладбища «заселены» вовсе не стариками, которых здесь еще очень мало, а детьми и пьяницами.

И все это лишь отдельные штрихи, даже не абрис критики «Программы». К чести Госплана, следует признать, что данный документ имеет открытый характер и в принципе предназначен для широкого обсуждения в трудовых коллективах. Жаль только, что такую принципиальную возможность (крайне редкую в практике Госплана) сами же работники этого ведомства пытались свести к привычному келейному рассмотрению среди «своих».

Лейтмотивом многих выступлений при обсуждении «Программы» звучал призыв к переходу от строительства в зоне БАМа к освоению этой зоны. Никто, правда, так и не мог дать удовлетворительного толкования, что же такое «освоение», хотя версий и гипотез было высказано достаточно. Многие вопросы поставлены, но остались без ответа. Многие проблемы вскрыты и подняты, но не решены. В их напряженном и мучительном ряду – экологические проблемы, необычайно ярко, зримо, рельефно сопряженные с проблемами демократизации, духовности бытия, культуры и истории. Проблемы национальные, политические, нравственные…

В ряду важнейших стоит выделить конгломерат проблем научного освоения. Прошло уже четыре всесоюзных конференции и состоялось двадцать пять научных советов по БАМу. Изучая эти материалы, видишь полное отсутствие преемственности. Гигиенисты и медико-географы присутствовали только на одной конференции. Были выданы авансы и заказы на последующие исследования. Но широкая научная общественность уже никогда не узнает хода этих работ: тематические жанры сменялись, и к ним не возвращались. Даже удивительно, как некоторым ученым удалось проводить свои исследования на БАМе в течение 15 лет. Впрочем, один способ известен: для этого следует менять место работы и уходить туда, где еще сохраняются, а еще лучше – разворачиваются исследования по БАМу.