Леонид Ивашов - Геополитическая драма России. Выживет ли Россия в XXI веке?

Нельзя не согласиться с К. Мяло, которая отмечает, что «Роль Москвы в пророчестве Филофея вся окутана эсхатологической сумрачностью, а не «славой» в западном ее понимании посюстороннего самоутверждения». (Цит. соч. С. 85.)

«Однажды я спросил, – пишет Константин Леонтьев, – у одного весьма начитанного духовника-монаха: отчего государственно-религиозное падение Рима, при всех ужасах Колизея, цареубийств, самоубийств и при утонченно-сатанинском половом разврате, имело в себе, однако, так много неотразимой поэзии, а одновременно демократическое разложение Европы так некрасиво, сухо, прозаично? Никогда не забуду, как он восхитил и поразил меня своим ответом! «Бог – это свет, и духовный, и вещественный; свет чистейший и неизобразимый… Есть и ложный свет, обманчивый. Это свет демонов, существ, Богом же созданных, но уклонившихся… Классический мир и во время падения своего поклоняется хотя и ложному свету языческих божеств, но все-таки свету… А современная Европа даже и демонов не знает. Ее жизнь даже и ложным светом не освещается! ( Леонтьев К. Из письма священнику Иосифу Фуделю, 1888. // Социум. 1992. №6, №84.)

Интересна в связи с этим следующая мысль К. Леонтьева: «Вообразим себе нынешнюю Швейцарию и нынешнюю же русскую губернию… В русских губерниях еще возможны в наше время и отец Амвросий Оптинский, и какой-нибудь блестящий воин вроде хоть того же Скобелева, и такой романист, как Лев Толстой; и пороков и страстей очень много во всех классах. Мужики очень развратны, хотя и религиозны. В Швейцарии же на такое почти население морали средней, наверное, больше, но зато ни о. Амвросий, ни Скобелев, ни Толстой уже невозможны». (Там же. С. 85.)

Как считает Ксения Мяло, технологи холодной войны, используя эту особенность национального сознания, сумели «побудить страну в лице ее общественного мнения к прямой самосатанизации, к восприятию себя как олицетворение всемирного зла («империи зла») и, как следствие, к выводу о своем долге исчезнуть из истории». ( Мяло К. Между Западом и Востоком. Москва. 1996. №11. С. 116.)

Цит. по: Встречи с историей. Очерки. Статьи. Публикации. Вып. 3. М., 1990. С. 52.

Некоторые договорились до того, что уничтожение России есть …благо для России!

Это блестяще подметил Н. Бердяев: «Истинное освобождение человека предлагает освобождение его не только от внешнего рабства, но и от внутреннего рабства, от рабства у самого себя, у своих страстей и у своей низости». Поэтому, делал он вывод, «правда либерализма – формальная правда. Она ничего не говорит ни положительного, ни отрицательного о содержании жизни, она хотела бы гарантировать личности любое содержание жизни». И далее: «Либерализм вырождается в формальное начало, если он не соединяется с началами более глубокими, более онтологическими. Индивидуалистический либерализм отрывает индивидуум от всех органических исторических образований. Такого рода индивидуализм опустошает индивидуум, вынимает из него все его сверхиндивидуальное содержание, полученное от истории, от органической принадлежности индивидуума к его родине, к государству и церкви. К человечеству и космосу». ( Бердяев Н. А . Философия неравенства. М., 1990. С. 142, 146, 152–153.)

Именно в странах с сильным влиянием либерализма господствует культ секса, насилия, вседозволенности, преступность достигла угрожающих масштабов.

Гудименко Д. Либерализм на Западе и в России // Россия XXI. 1994. №6–7; Гаджиев К. С. Типология современного либерализма. Научно-аналитический обзор. М., 1988; Росселли К. Либеральный социализм. Рим, 1989.

Один из рецидивов заимствования архаического либерализма – стремление некоторых наших «демократов» ввести Россию в «мировое сообщество» любой ценой и в качестве кого угодно: сырьевого придатка, свалки высоких технологий. В связи с этим полезно напомнить предвидение А. И. Герцена о демократии, приведенное в знаменитых «Письмах в будущее»: «Демократия… в ней страшная мощь разрушения, но, как примется создавать, она теряется в ученических опытах, в политических этюдах. Конечно, разрушение создает, оно расчищает место, и это уже создание, оно отстраняет целый ряд лжи, и это уже истина. Но действительного творчества в демократии нет – и потому-то она не будущее… Демократия по преимуществу настоящее; это борьба, отрицание иерархии, общественной неправды, очистительный огонь, который сожжет отжившие формы и, разумеется, потухнет, когда сжигаемое кончится. Демократия не может ничего создать, это не ее дело, она будет нелепостью после смерти последнего врага, демократы только знают, говоря словами Кромвеля, чего они не хотят, чего они хотят, они не знают». Не правда ли, как будто списано с нашей российской действительности!

См.: Зайончковский П. А. Российское самодержавие в конце XIX столетия. М.: Наука, 1970.

Кроме известной серии политических убийств, совершенных народовольцами, «венцом» которых стало убийство 1 марта 1881 года царя-освободителя Александра I, к активной террористической деятельности с самого момента образования партии в 1896 году приступили социалисты-революционеры. Только до 1915 года ими были совершены убийства двух царских министров внутренних дел, одного министра просвещения, одного члена Государственного совета, члена императорской фамилии – генерал-губернатора Москвы – великого князя Сергея Александровича, градоначальников Москвы и Петербурга, 12 губернаторов и вице-губернаторов, не считая десятков жандармских офицеров, полицейских приставов, тюремных надзирателей и т. д. Небезынтересно то, что в апреле 1918 года они решили перебить всех «империалистических хищников» – президента США Вудро Вильсона, премьеров: Франции – Жоржа Клемансо, Англии – Ллойд-Джорджа и кайзера Германии – Вильгельма, тем самым обезглавить Антанту и Тройственный союз, ускорить конец войны и приблизить мировую социалистическую революцию. (См.: Сироткин Вл. Политический терроризм в России в начале XX века // Россия XXI. 1994. №6–7. С. 121, 134.)

Прав или не прав, в частности И. Ильин, считая, что «История как бы вслух произнесла некий закон: в России возможны или единовластие, или хаос; к республиканскому строю Россия неспособна. Или еще точнее: бытие России требует единовластия… Россия становилась республикой только в периоды разложения и распада». ( Ильин И.А. Наши задачи. М., 1992.)