Олег Гулько - Мимолетные встречи

Она писала, что была очень рада моему письму, и что наша переписка возобновилась.

Но с переездом во Францию, про переписку я забыл.

На фотографиях, что открылись мне теперь в Фейсбуке, Лорри пеленала двух младенцев, судя по всему – внуков. Она по‐прежнему живет в Ричмонде.

Я все время представлял себе этот город находящимся севернее Нью‐Йорка, и поэтому подумал, что если из Монреаля в Нью‐Йорк я поеду автобусом, то по дороге можно будет сделать остановку в Ричмонде, и Лорри наверняка предложит мне встречу.

Но до того, как взяться за письмо, я решил, удостовериться в правильности моих знаний географии Америки. И открыв карту, я увидел, что Ричмонд находился не между Монреалем и Нью‐Йорком, а куда южнее последнего. На такой крюк у меня тоже не хватало времени. Вариант отпадал.

Я открыл страничку Эмили. Она была представлена все той же фотографией, что и несколько лет назад – с двумя крохотными собачонками в руках. Создавалось впечатление, что с того времени Фейсбук она вовсе не «посещала». Правда, ее журнал был отмечен недавним мужским комментарием: «Ты все так же прекрасна!».

Я всматривался в её черты, искал сходство с той Эмили, что знал – но не находил.

Являлось ли причиной тому то, что из брюнетки она теперь «превратилась» в блондинку, или же просто, неудачная фотография получилась? – я не мог понять.

Впрочем, мне было все равно – узнаваемая ли она сейчас, или нет. Главное – что это была она!

Кстати, ее фамилия не изменилась…

«Неужели – одна?» – невольно возникал вопрос.

Атмосфера конкурса, встречи с Эмили между прослушиваниями все отчетливее всплывали перед глазами. Я взял с полки брошюру конкурса пианистов, нашел страничку с ее портретом и конкурсной программой, пролистал странички других пианистов. Казалось – все это было совсем недавно. Тем не менее, с тех пор прошло сорок лет.

Я разыскал в фотоальбоме фотографию Эмили, что она подарила мне перед возвращением домой, перечитал памятные слова с автографом, на обратной стороне.

Мне начинало казаться, словно то далекое прошлое, когда звонил ей, договаривался о встречах, нежданно вернулось, смешиваясь так значительно с моим настоящим, что я больше не чувствовал неуместности написать ей.

И открыв её страничку Фейсбука я начал писать уже давно во мне созревшие строки:

«Дорогая Эмили, ты будешь удивлена этому письму, так как оно унесет тебя в далекое прошлое… Готовясь сейчас к своей первой поездке в Нью‐Йорк, мне подчас кажется, будто я уже нахожусь там. И тогда приходят другие мысли – те, что возвращают меня далеко назад: в Москву эпохи Конкурса Чайковского, открывшего мне имя Эмили М…

Мысль о том, что может быть, в это время ты тоже будешь в Нью‐Йорке, одолевает меня… Ведь как интересно было бы встретиться…Так много лет спустя.

Я указал даты моей поездки, и отправил письмо – наконец, избавившись от груза нерешительности.

Что же касается жилья в Нью‐Йорке, то дочки посоветовали мне искать его на сайте «Airbnb» – к чему я и приступил.

Но какой выбрать район? Манхэттен, – центр Нью‐Йорка? Или Бруклин, что по ту сторону пролива Ист‐Ривер?

Побывавшая в Нью‐Йорке дочка, уверяла меня в том, что жить на тридцатом этаже небоскреба в шумном Манхэттене мне не понравится.

Я переключился на поиск жилья в Бруклине, но быстро понял, что каждый раз тратить время на метро до Манхэттена – а именно там сконцентрировано все самое интересное в Нью‐Йорке – нерационально.

Я долго тянул с выбором, словно ждал до последнего, приглашения Лорри, или Эмили.

Кстати, от Эмили, ответа на мое послание неделю назад так и не пришло. Я понял, что она или совсем не заходит в Фейсбук, или же просто, не находит нужным мне отвечать.

Просматривая в очередной раз предложения жилья, я нашел интересный вариант на островке Roosevelt Islande – что в проливе Ист‐Ривер между Манхэттеном и Бруклином. Я рассматривал детали острова на фотографии со спутника. Небоскребов здесь не было – простые дома. И станция метро находилась поблизости. Манхэттен, с островом Рузвельт разделяла всего одна остановка метро. Имелся даже запасной вариант связи: канатная дорога между островом и Манхэттеном.

Рекламное наименование квартиры «Моя солнечная комната на острове Рузвельта» меня окончательно подкупило, и я решился на бронирование.

От хозяйки, по имени Лэди, я получил контактные данные.

Моя американская виза Vista и канадская AVE были готовы, вещи – уложены.

Можно было расслабиться в ожидании дня вылета.

Правда, следует заметить, что самолета я всегда побаивался. А сейчас дело усугублялось еще и тем, что впервые мне предстояло лететь над океаном, где аварийной посадки «по определению» уже не получится… Мне начинал вспоминаться печальный случай авиарейса Рио – Париж, над Атлантикой…

Хотя я и знал, что авиатранспорт считается самым безопасным видом транспорта – но где гарантия того, что новый печальный случай не выпадет именно на мой рейс.

«Тогда зачем рисковать, ради каких‐то десяти дней отпуска? – появлялись сомнения, – ведь и здесь можно хорошо провести время: снимал бы, к примеру, ту же осень в Париже…».

По мере приближения даты вылета подобные мысли все больше омрачали настроение, но ехать всетаки хотелось.

Сестра утешала меня по телефону из Курска:

– Ну слышал ли ты когда‐нибудь, чтобы самолеты – те, что летят в Америку – падали?!

Ее слова успокаивали меня, но ненадолго.

Я думал, что Миша, который все знает, возьмется меня успокаивать. Но он на вопрос о риске отвечал понаучному трезво:

– Да: все может произойти… Может, к примеру, наступить усталость металла – и крылья отвалятся. Или же самолет попадет в зону турбулентности и не справится с управлением… А то, просто‐напросто, пилот сумасшедший окажется: вроде того немца, из Люфтганзы – что направил самолет в скалу… И птица в двигатель может попасть, даже на высоте… Горные утки, как известно, способны подниматься до потолка крейсерского режима полета…

Возможно, он просто подшучивал надо мной, но я принимал все это за чистую монету – ведь его представления астрофизика о случайностях и закономерностях явлений природы в масштабе вселенной всегда впечатляли меня. Видя такое дело, я и говорю ему:

– Так, может, плюнуть на все, на купленный билет, и остаться дома?

– Ну, что ты, как маленький, – отвечает он, уже в успокоительных тонах. – Не волнуйся. Думай, лучше о том, что летать самолетом тебе нравится! Ты же сам это говорил.

Да, это было так. Сам процесс полета мне всегда нравился – но только после взлета, и особенно, если рядом оказывались приятные соседи…

В конце концов, день вылета настал. В аэропорту, из‐за небольшого перевеса ручной клади меня чуть ли не «завернули» на сдачу чемодана в багаж. Но достаточно было вытащить из него, и одеть на себя кое‐что из одежды, чтобы меня пропустили.