Владимир Колганов - Дела семейные: коррупция и кумовство

К счастью или ко всеобщему огорчению, Беллоу нашёл в кумовстве не только «положительные элементы»:

«Семейственность, очевидно, может стать формой коррупции. В то же время, это простейшая форма коррупции, и всё, что вам нужно сделать, это пролить свет на это явление и сразу в обществе возникнет негативное отношение к этому явлению».

Блажен, кто верует… Но, дав простейшую рекомендацию, как можно искоренить или хотя бы ограничить ненавистную коррупцию, Беллоу вносит ноту безысходности:

«С исторической точки зрения, формирование элит неизбежно, поскольку мафиозный принцип – это основной институциональный принцип. Всё, в конечном счёте, основывается на семье и на её расширении с помощью различных видов квазисемейных отношений. Это происходит в странах, где степень доверия в обществе находится на низком уровне, как например в России».

Но о каком доверии идёт речь? Как полагает Фрэнсис Фукуяма в книге «Trust: The Social Virtues and The Creation of Prosperity» («Доверие: социальные добродетели и создание благосостояния», 1996 г.), доверие есть «возникающее у членов сообщества ожидание того, что другие его члены будут вести себя более или менее предсказуемо, честно и со вниманием к нуждам окружающих, в согласии с некоторыми общими нормами».

O sancta simplicitas! О, святая простота! На самом деле, инстинкт почти повсеместно побеждает нравственность, когда речь заходит о больших деньгах. Во взаимоотношениях госчиновников и бизнесменов доверие базируется на принципе «рука руку моет». А в семейных кланах всё куда надёжнее – как-никак родная кровь!

Видимо, именно эта «родная кровь» стало причиной правонарушений, в которых обвинялась Мирьям Файерберг-Икар, мэр израильского города Нетания. Это самый крупный курортный город на средиземноморском побережье Израиля, расположенный между Тель-Авивом и Хайфой. Мирьям подозревалась в получении взяток при продвижении нескольких строительных проектов. В число подельников входили, помимо её заместителя раввина Шимона Шера, ещё и сын, адвокат Цафрир Файерберг, имевший долю в строительных проектах, и даже бывший муж, Элиягу Файерберг, а также ряд муниципальных служащих и строительных подрядчиков.

Судя по всему, аресты были произведены по результатам расследования, проведённого газетой Haaretz и опубликованного в июле 2016 года. Выяснилось, что Мирьям Файерберг-Икар приобрела квартиру стоимостью около 4 миллионов шекелей (чуть более одного миллиона долларов) в элитном доме, построенном Авраамом Тшува, братом крупного бизнесмена Ицхака Тшува. Однако жилплощадь была зарегистрирована на имя адвоката Авраама Гугига, в офисе которого работает сын мэра. Журналисты Haaretz получили возможность заглянуть в календарь руководителя мэрии и обнаружили, что в течение четырех месяцев в 2009 году Файерберг регулярно встречалась со строительными магнатами Ициком, Ицхаком и Авраамом Тшува, чтобы обсудить проект городского обновления, однако протоколы этих встреч отсутствуют.

Суть дела заключалась в том, что Файерберг купила участок земли, затем муниципалитет по её указанию провёл перепланировку этого участка, разделив его на несколько частей с различным целевым назначением и правовым режимом использования. В результате стоимость жилья, построенного на этой земле, значительно возросла, а прибыли строительных компаний увеличились. С учётом того, что площадь береговой линии, отведённой под строительство, была увеличена в пять раз, строительные компании получили воистину княжеский подарок.

Любопытно, что муж Файерберг официально не работал в мэрии, но проводил деловые встречи именно там, а её сын так же был частым гостем в мэрии. Возникает подозрение, что мэрия превратилась в подобие семейной фирмы.

Журналисты обнаружили, что нынешний муж Файерберг, Рони Икар, возглавлял городскую водопроводную компанию, но вынужден был подать в отставку после жалобы, в которой оспаривалась правомерность его назначения с учётом того, что его жена была мэром. Выяснилось также, что шесть человек, которые помогли с переизбранием Мирьям Файерберг на пост мэра, позже получили выгодные должности в городских структурах, причём два из этих постов появились только после выборов. К примеру, Рой Зельцер был назначен на должность, которая прежде не существовала, – руководитель отдела культуры Торы. Отдел специальных проектов был создан специально для Ронена Ментина, который имел лишь среднее образование. Haaretz также стало известно, что сотрудники городских учреждений склоняли горожан к вступлению в партию Ликуд. Впрочем, Файерберг заявила, что никогда никому в мэрии не давала подобных поручений. А через год дело против Мирьям Файерберг было закрыто – судя по всему, доказательств не хватило, а подозрения в нечистоплотности не могут служить основанием для приговора.

Скандальная страница была вписана и в историю Южной Кореи, причём и тут не обошлось без руководящей роли женщины – на этот раз президента Пак Кын Хе. По мнению представителей прокуратуры, по вине Пак произошла значительная часть нарушений закона, которые совершили два её помощника и давняя подруга Чхве Сун Силь. Последняя, не занимая никаких постов, имела доступ к секретным документам, вмешивалась в государственные решения, кадровые назначения и была замешана в коррупции.

Не следует думать, что условия для злоупотреблений возникают только в том случае, когда нити управления или бюджетные средства находятся в руках женщины. Осенью 2016 года сотрудники прокуратуры Греции провели обыски в компании Mindwork Business Solutions Ltd, принадлежащей Лине (Ставруле) Николопулу-Стурнарас, которая владеет несколькими компаниями, занимающимися консалтингом и связями с общественностью. Расследование прокуратуры связано с выделением сотен тысяч евро из бюджета Центра по профилактике опасных заболеваний на рекламную кампанию, которую проводила фирма Лины Николопулу-Стурнарас. Возникли подозрения, что организатором этой затеи стал муж бизнес-вумен, председатель Банка Греции Яннис Стурнарас. Впрочем, супруга заявила, что компания всегда работала в рамках закона, а обыски проводились исключительно по политическим соображениям: «Мы все понимаем, что реальная цель – это мой муж». Действительно, отношения между Стурнарасом и левым правительством Ципраса были откровенно напряженными из-за несогласия председателя банка с условиями соглашения, которое Ципрас заключил с ЕС.

Гораздо чаще семейственность не приводит к коррупции, по крайне мере, нет оснований утверждать, что влиятельные родители продвигают своих детей на руководящие должности в правительстве с целью организации каких-то махинаций. К примеру, кто кинет камень в сенатора и бывшего бельгийского министра Луи Тоббака за то, что он приложил руку к назначению своего 33-летнего сына на пост министра по пенсионному обеспечению и защите окружающей среды? Преуспели на госслужбе и дети других представителей бельгийской политической элиты: сын бывшего премьер-министра Жан-Люк Дехане, сын министра Карела де Гухта, дочь экс-министра Люка Ван ден Босхе, внук бывшего министра Вилли Де Клерка, сын бывшего председателя Палаты представителей Германа де Кроо, дочь Леона Детьежа, бывшего мэра Антверпена. Ну можно ли отказать родителям в праве замолвить словечко перед влиятельными людьми, дабы обеспечить своим детям приличный заработок и успешную карьеру?