Игорь КОТОВ - Кибернетические системы (искусственный интеллект) и показатели патологии репродуктивной системы женщин – детерминанты процессов управления в социуме

По мнению Кара-Мурза С. Г., 2013: «’«Сословие»» предпринимателей формировалось в России не только неправовым и антисоциальным способом захвата и распределения общенародной собственности, но и на уродливой мировоззренческой матрице. Успешное формирование капитализма (хотя и ««не без кровопивства»», как выражался Салтыков-Щедрин) удавалось, только если предпринимательство было ограничено жесткими этическими нормами (как протестантская этика в Западной Европе, конфуцианство в Японии и Китае, совсем недавно – буддистской этикой в Таиланде). И все равно эти страны переживали и переживают волны массовой ««беловоротничковой»» преступности. А в России 1990-х годов предпринимательство с самого начала загнали в жесткие рамки уголовной этики. Она действовала независимо от личных предпочтений или нравственных идеалов отдельного предпринимателя – именно как ««невидимая рука»» российского рынка» [96]. И такая ситуация не могла не отразится на психическом состоянии населения РФ. Так профессор Коссов В. В. обращает внимание на то, что коллективный эгоцентризм превратился в своеобразный уклад, формирующий не только индивидуальную нравственность, но также и экономику, и политику всей страны. Причем эгоцентризм отнюдь не совпадает с индивидуализмом, на котором, собственно говоря, и базируется демократическое общество. Эгоцентристская парадигма исходит из исключительности и абсолютности интересов данного индивида. Индивидуалистическая парадигма признает равенство интересов всех вовлеченных агентов действия. Именно эгоцентрическая парадигма, по мысли В. В. Коссова, наиболее полно объясняет нынешнее состояние России как социокультурной системы [124]. Поэтому в значительной степени кризис России есть не что иное, как тупик эволюции ее нравственности [183].

По словам Сорокина П. А., реформа «не может попирать человеческую природу и противоречить ее базовым инстинктам». Человеческая природа каждого народа – это укорененные в подсознании фундаментальные представления о добре и зле, которые уже не требуется осознавать, поскольку они стали казаться «естественными». Изменения в жизнеустройстве народа в России в 1990-е годы именно попирали эту «природу» и противоречили «базовым инстинктам» подавляющего большинства населения. Перемена устоявшихся порядков всегда болезненный процесс, но когда господствующие политические силы начинают ломать всю систему жизнеустройства, это наносит народу столь тяжелую травму, что его сохранение ставится под вопрос. Целые социальные группы в таком состоянии перестают чувствовать свою причастность к обществу, происходит их отчуждение, новые социальные нормы и ценности отвергаются членами этих групп. Неопределенность социального положения, утрата чувства солидарности ведут к нарастанию отклоняющегося и саморазрушительного поведения [Кара-Мурза С. Г., 2017].

Вот вывод психиатра, заместителя директора Государственного научного центра клинической и судебной психиатрии им. В. П. Сербского (2010): «Затянувшийся характер негативных социальных процессов привели к распаду привычных социальных связей, множеству мелких конфликтов внутри человека и при общении с другими членами общества. Переживания личного опыта каждого человека сформировали общую картину общественного неблагополучия. Переосмысление жизненных целей и крушение устоявшихся идеалов и авторитетов способствовало утрате привычного образа жизни, потере многими людьми чувства собственного достоинства. Отсюда – тревожная напряженность и развитие „„кризиса идентичности личности““. Развиваются чувство неудовлетворенности, опустошенности, постоянной усталости, тягостное ощущение того, что происходит что-то неладное. Люди видят и с трудом переносят усиливающиеся жестокость и хамство сильных» [Александровский Ю. А., 2010]. Своеобразием отличается точка зрения Зиновьева А. А., который полагает возможным констатировать едва ли не полное самоуничтожение российского социума [70].

По мнению Кривошеева В. В.: «Дезорганизация, дисфункциональность основных социальных институтов, патология социальных связей, взаимодействий в современном российском обществе, выражаются, в частности, в несокращающемся числе случаев девиантного и делинквентного поведения значительного количества индивидов». И это естественно, т. к., как показано выше, целые социальные группы, состоящие из «аутсайдеров» и «маргиналов», составляющие большинство населения и находящиеся в закабалении у небольшой группы номенклатурных чиновников, экспроприировавших собственность государства и деньги народа (по сути у жуликов), перестают чувствовать свою причастность к данному обществу, что приводит к нарастанию отклоняющегося и саморазрушительного поведения. Как результат, многие авторы уже не раз обращали внимание на некую «инаковость», беспрецедентность состояния нравственности населения современной России.

В частности, публицист В. Белоцерковский в ряде статей прямо указывал на смещение спектра общественной нравственности, граничащего с явной коллективной девиацией и даже эпидемией: «Звериный эгоизм, жестокость, безразличие к человеческой жизни широко разлились в обществе, в народе, как никогда раньше, как в блатных лагерях… Столь же широко проросли, разрослись безответственность, лживость гомерическая, цинизм, эпидемия идиотизма» В. Белоцерковский упорно разрабатывает тему массового помрачения сознания [27].

В заключении следует отменить, что:

– Объективными условиями криминализации в России стали распад Советского Союза. Политическая и экономическая нестабильность, социальные последствия перехода к новому порядку определили в некоторой степени изменения преступности в стране. Историко-социальные условия жизни русского народа и культурные особенности его развития также сыграли на этом этапе важную роль в криминализации общества, предопределив во многом неправовые способы адаптации населения к условиям трансформации, правовой нигилизм, присущий российским гражданам. Субъективные факторы, а именно, деятельность акторов, направленная на либеральное реформирование страны, в силу ряда причин не привела в конечном итоге к ожидаемым результатам, а, наоборот, повлекла за собой усугубление всех негативных процессов в стране, в том числе процессов, источником которых служит преступность. Одной из причин неудач реформирования является то, что либеральные преобразования в России не были результатом продуманного стратегического замысла, а определялись сугубо ситуативными потребностями, конъюнктурой политической борьбы, борьбы за передел собственности. К тому же в стране не сложилось гражданское общество, способное поддержать инициативу реформирования «сверху» [84]. В совокупности факторы объективного и субъективного характера привели Россию к системному кризису.