Валерий Сабитов - В паутине заблуждений. Книга о небе, земле и людях на земле и небе

Моисей, не веря своим глазам, вновь воскликнул: «Зачем ты совершил грех, убив невинного человека? Это поистине было злодеяние!».

Хизр взглянул на Моисея и молвил: «Я же говорил тебе!».

Моисей вновь успокоился и попытался задобрить своего спутника: «Хорошо, если я еще раз спрошу тебя, можешь не отвечать мне вовсе!».

Моисей и Хизр добрались до деревни, однако денег на то, чтобы купить еду, у них не осталось. Жители деревни не проявили к ним гостеприимства, и они остались голодными. По дороге им встретилась полуобвалившаяся стена. Хизр внимательно посмотрел на стену и ничего не говоря принялся восстанавливать каменную кладку в ней.

После того, как он закончил работу, Моисей не выдержал и вновь воспротивился: «Было бы неплохо взять мзду у этих людей за восстановленную стену!».

Хизр на этот раз обратился к Моисею со словами: «Ну вот, настала пора мне с тобой расстаться. Но прежде я расскажу тебе о том, чего тебе не терпелось узнать.

* То судно, которое я продырявил, принадлежало малоимущим людям. Но в их краю правит жестокий царь, который отбирает суда у их владельцев. Я испортил это судно, так чтобы царь не захотел забрать его.

* Тот молодой человек был жестоким изгоем, беспрестанно мучил своих родителей, он блуждал в темноте. А теперь Бог повелел, чтобы у его отца и матери родился новый, добродетельный ребенок.

* А та полуобвалившаяся стена, что я починил, скрывала под собой сокровище, которое по праву принадлежит двум малолетним сиротам. Господь хотел, чтобы те жадные жители деревни не обнаружили это сокровище, пока сироты не достигнут совершеннолетия, и потому я заново возвел стену, скрывающую под собой клад.

Моисей при мысли о разлуке с Хизром опечалился, но в то же время не переставал изумляться мудрости этого человека. В это время перед их глазами появилась птица, которая выпила клювом каплю воды.

Хизр обратился к Моисею с вопросом:

«Ты знаешь, что хотела нам сказать эта птица своим действием? Она дала понять, что несмотря на все наши знания, моя и твоя мудрость по сравнению с мудростью Бога все равно что капля воды по сравнению с океаном».

Человек Востока Аристотель среди прочего ввёл в употребление понятие «вид», выражающее сходство или одинаковую сущность в группе единичных предметов. Наиболее хитромудро использовал его Дарвин, человек Запада. Развил диалектику общего и особенного (единичного) Гегель. Его формула отличается динамичностью, сменой фаз при развитии. И более широким взглядом на процесс мышления.

Признак у Аристотеля – более общее, широкое понятие, чем его носитель. Например, лошадь – млекопитающее. В основе аристотелевской силлогистики – подведение частного понятия под общее. В Навья-Ньяя (которую мы рассмотрим ниже) такой подход соответствует теории Проникновения.

Логика Аристотеля включает три закона мышления:

• закон тождества – понятие должно употребляться в одном и том же значении в ходе рассуждений (логические выводы надежны лишь при условии, что все понятия (термины) в пределах рассуждения имеют один и тот же смысл).

• закон противоречия – «не противоречь сам себе»; не могут быть одновременно истинными два противоположных высказывания об одном и том же предмете.

• закон исключенного третьего – «А или не-А истинно, третьего не дано»; из двух противоположных высказываний об одном и том же предмете одно непременно истинно.

Готфрид Вильгельм Лейбниц (1646—1716), немецкий философ и ученый, дополнил аристотелевскую логику в своём труде «Монадология»: «Наши рассуждения основываются на двух великих принципах: принципе противоречия, в силу которого мы считаем ложным то, что скрывает в себе противоречие, и истинным то, что противоположно, или противоречит ложному и на принципе достаточного основания, в силу которого мы усматриваем, что ни одно явление не может оказаться истинным или действительным, ни одно утверждение справедливым без достаточного основания, почему именно дело обстоит так, а не иначе, хотя эти основания в большинстве случаев вовсе не могут быть нам известны». Это дополнение известно нам как четвертый закон формальной логики, но оно не относится к её внутреннему содержанию, а касается внешних обоснований для правильных суждений-умозаключений.

Силлогистика Аристотеля – первая известная в доступной истории модель дедуктивных рассуждений. Она применялась для ведения научных споров. В ходе такого спора доказательство выдвинутого положения защищалось с помощью ответов двух типов («согласен» или «не согласен») на любые высказывания оппонентов. Суть дедуктивных рассуждений: если общее утверждение верно, то должны быть верны и частные утверждения, определяемые этим общим утверждением.

Примеры дедуктивных рассуждений:

1. Зная, что все предметы падают на землю, можно предполагать, что и подброшенный мяч также упадет.

2. Из двух априорных посылок «Все птицы имеют крылья», «Пингвин – птица» можно сделать заключение о том, что «Пингвин имеет крылья».

3. Из двух априорных посылок «Все птицы имеют крылья», «Все птицы откладывают яйца» можно сделать заключение о том, что «Некоторые существа, откладывающие яйца, имеют крылья».

Последние два примера – силлогизмы Аристотеля.

Аристотель утверждал, что все обоснованные доказательства можно представить в виде силлогизмов. Но доказательств этому утверждению не существует. А законы «чистой» аристотелевской логики преобразовались математикой в теорию доказательств. «Он принял, что доказательство должно состоять из последовательности утверждений, которая начинается с каких-либо посылок и определений, а заканчивается желанным выводом. Чтобы последовательность утверждений была обоснованным доказательством, каждое утверждение, кроме начальных посылок, должно следовать из предыдущих в соответствии с одним из фиксированного набора шаблонов, называемых силлогизмами» (Дойч Д. Структура реальности: Наука параллельных вселенных, М.: Альпина нон-фикшн, 2017, с. 269).

Искушенный читатель спросит: а зачем нам обращение к Аристотелю? Ведь и без того каждому известно, что ученые создают для нас картину мира не из пустого места, руководствуясь при этом какой-то логикой. О, если бы всё было так просто!

В начале 2019 г. я опубликовал пост под девизом «Есть о чём задуматься прежде всего фантастам!». И предложил задуматься над словами Гейдара Джемаля (1947—2016), российского исламского общественного деятеля. На его странице в соцсетях в 2017 г. озвучена интересная мысль:

«Науку сегодня будут дискредитировать, используя тот кризис, в котором находится фундаментальное научное мышление. Общество стоит перед радикальным обновлением тех методов, с помощью которых интеллектуальные элиты описывают реальность. На наших глазах совершается переход от традиции Аристотеля к еще не сформировавшимся приемам будущего информационного сознания, для которого не существует разницы между реальным и виртуальным. Классическая наука в этой перспективе становится помехой».