Владимир Арлюк-Шапиро - Взгляд с балкона

Один из наиболее значимых историографов еврейского народа Шимон Дубнов в «Письмах о старом и новом еврействе» писал: «Иудаизм – это целая полоса культуры – всеобъемлющее мировоззрение… Можно быть евреем по пророкам или по Талмуду, по Маймониду или „Шулхан-аруху“, по Мендельсону или Бешту, даже по Спинозе и Гейгеру. То есть еврей, даже неверующий, как правило, может найти близкие себе идеи внутри иудаизма… Евреям как нации если не присуща определенная идея всей истории, то, несомненно, присуща „идейность“, непрерывное духовное творчество без периодов варварства». См. мою статью «Шимон Дубнов – секулярный иудей» («Заметки по еврейской истории» №3 (162), март 2013 года).

В пьесе Горького «На дне» Васька Пепел спрашивает странника Луку: «Слушай, старик, – бог есть? Лука ему отвечает: «Коли веришь, – есть; не веришь, – нет… Во что веришь, то и есть…»

Стивен Вайнберг не верит в существование Бога: «Чем больше мы уточняем наши представления о Боге, чтобы сделать это понятие приемлемым, тем больше оно кажется бессмысленным».

Не верят в существование Бога в традиционном понимании и многие создатели современных представлений о микро- и макромире. Так, например, лауреат Нобелевской премии в области физики 2019 года Мишель Майор считает, что богу нет места во Вселенной. О том, что некоторые великие понимали под словом «Бог», идет речь в книге Карла Сагана «Наука в поисках Бога». Он пишет о представлении о Боге, предложенном Барухом Спинозой и Альбертом Эйнштейном. Под Богом эти мыслители понимали нечто вроде совокупности физических законов, действующих во Вселенной. Саган утверждал, что он выступает не против Бога, но против тех, кто верит, что наше понимание божественности является завершенным.

Интересно проследить эволюцию веры в Бога у этого ученого-астронома. Его жена и соратница по созданию телевизионных сериалов под названием «Космос» Энн Дрюан пишет в предисловии к книге Сагана: «Ребенком он читал в бруклинской синагоге еврейскую молитву из Второзакония: „И люби Господа, Бога твоего, всем сердцем твоим, и всей душою твоею, и всеми силами твоими“. Он познал это сердцем своим, и, может быть, именно это вдохновило его на то, чтобы однажды спросить себя: чего стоит слепая любовь? И что может превзойти мощь таких человеческих качеств, как способность вопрошать и обучаться? Чем больше Карл узнавал о природе, о грандиозности Вселенной и о том, сколь неизмеримо долгой была космическая эволюция, тем более он преображался».

Теперь я сделаю небольшое отступление от темы. Энн Дрюан или как иногда пишут Дрюон – в «переводе с английского» – Анна Друян. И это напомнило мне, что девичья фамилия моей бабушки, маминой мамы Веры Исааковны, была Друян. В памяти всплывают некоторые семейные предания. Якобы брат Веры Исааковны Леонтий был одно время старостой московской синагоги (габай). А до революции он владел усадьбой вблизи Екатеринослава. Еврей и усадьба, кажется из области фантазии, но, что я знаю совершенно точно – мама родилась в Екатеринославе.

Решил погуглить в сети историю евреев Екатеринослава. И вот, что нашел. В статье «Хроника жизни евреев Екатеринослава-Днепропетровска» Александра Быстрякова («Еврейская старина» 2 (85), 2015) читаю: «В феврале 1850 года был принят указ Екатеринославского губернского правления о пособиях евреям, перешедшим в земледельцы. Колонии в Екатеринославской губернии организовали в 1846—1858 годах в двух уездах. Десять колоний созданы в Александровском уезде (ныне это районы Запорожской области): Веселая, Ново-Златополь, Красноселька, Межиречь, Приютная, Роскошная, Богодаровка, Горькая, Трудолюбовка и Нечаевка». И вот в списке жителей колонии Веселая (из книги Канкрина И. В. «Еврейские земледельческие колонии Александровского уезда Екатеринославской губернии» Екатеринослав, 1893. С. 130—147) вижу Друян Пинхос Гершев. По-видимому, Пинхос Гершев и есть мой предок по материнской линии.

Мой друг по ФБ, выпускник Физтеха, физик-теоретик Михаил Шифман, ныне живущий в Миннеаполисе, перевел на русский язык большой фрагмент из статьи Вайнберга о сионизме и об отношении к Израилю западных либерально настроенных ученых.

Вайнберг: «Я пишу о сионизме как человек, не имеющий никакого интереса в иудаизме (как впрочем и любой другой религии), но весьма заинтересованный в том, чтобы евреи, как этническая общность, сохранились бы в веках. У сионистов всегда были два мотива возвращения к Сиону: обязанность евреев, вытекающая из их религии, и открытая возможность для тех евреев, которые просто хотели бы жить в своей собственной стране. Как нерелигиозный американский еврей, я не чувствую, что мой долг состоит в том, чтобы стать израильтянином. Но я очень надеюсь, что земля Израиля будет по-прежнему оставаться прибежищем для евреев в опасности или подвергающихся угнетению, в какой бы стране они ни проживали»

На чем основана надежда большого ученого – не понятно. Он явно не знаком с израильскими реалиями.

В начале 90-х годов я был в Москве на встрече потенциальных репатриантов с израильтянином бывшим отказником Юлием Кошаровским. Ему был задан коренной вопрос: Израиль – это ближе к «западу» или «востоку». Кошаровский, прежде чем ответить, поинтересовался: «Кто-нибудь из вас был в Израиле?» Таковых не оказалось. «Тогда я вам скажу, – заявил Кошаровский, – конечно, к „западу“». Как я теперь понимаю, Израиль во многом ближе к востоку. Причем к средневековому востоку. Цивилизация некоторых групп израильтян – выходцев из Африки, приверженцев средневекового иудаизма, – далека от европейской цивилизации. В Израиле существуют лишь небольшие островки европейского городского уклада.

По поводу еврейской идентичности. Как ни парадоксально, именно в Израиле, где религия иудаизма практически не отделена от государства, и каждый израильтянин обязан соблюдать некоторые нормы, предписанные иудаизмом, даже нерелигиозный еврей может сохранить свою еврейскую идентичность. Это утверждение относится к сегодняшнему дню; пока это так.

Тем не менее израильское общество становится все более религиозным, за счет высокой рождаемости «харедим» (религиозных евреев). Социологи считают что светские израильтяне в будущем должны исчезнуть.

С другой стороны, очень небольшое число харедим учится в университетах. Вероятно, должны произойти подвижки в религиозной практике иудаизма, учитывающие достижения современной науки. Если не будет светских евреев, то кто будет создавать новые системы вооружения, запускать космические аппараты, строить вакуумные путепроводы? Очевидно, что их место должны занять евреи, у которых основы иудаизма будут сочетаться с современными научными знаниями.