Тимур Процкий - Совок. Психология коммунизма

А уже в 1938 году арестовывают и самого автора этого запроса, как и многих других таких же долбодятлов, которые искренне верили, что если они будут очень стараться выслужиться в условиях сталинского безумия, самим удастся выжить и продвинуться. Ага.

Михаил Наумович Родин был обвинён в участии контрреволюционной террористической организации и был расстрелян в тот же день. Надо же: так старался товарищ Родин искоренять враждебный актив, что сам вдруг незаметно для самого себя стал врагом народа, полупомещиком или ещё кем-то там. Кто-то рядом оказался ещё более старательным и бдительным коммунистом – надеюсь, его тоже потом расстреляли.

Кстати, примечательно в этой шифровке то, что нужно «изъять» 500 человек (т. е. жизнь у них изъять) «белогвардейско-кулацкого» элемента. И это 1937 год, тогда как гражданская война вроде бы закончилась в 1922 году, на 15 лет ранее, и никаких белогвардейцев уже не должно быть и в помине. Но поскольку власть была настолько справедливой, а руководство Сталина настолько мудрым и прекрасным, гражданская война в стране советов всё никак не могла закончиться. Советская власть в исполнении Сталина – это гражданская война без конца, и враги советской власти тоже никак не заканчивались, как бы старательно их не «изымали».

Если советская власть восстановится в самом прекрасном своём варианте, как мечтают сталинисты, и если вы на этой счастливой волне решите пойти в чекисты, чтобы прожить чуть дольше, чем ваши жертвы, то вот вам совет от бывалых.

Ещё в 20-е годы молодое советское государство столкнулось с тем, что у него очень много врагов, и их надо было как-то пачками утилизировать. Строить какие-то специализированные фабрики смерти было дорого, сложно и накладно, да и не было умников на то, а в карательные органы лезли в основном безграмотные уголовники и садисты. Поэтому справлялись своими силами и, по ходу «изъятия» всяких враждебных элементов из сказочной социалистической реальности, придумывали различные приёмчики. Проявляли, так сказать, пролетарскую смекалку, используя подручные средства.

Появились даже свои чекистские традиции. Исследователь Алексей Тепляков утверждал, что уже в начале 1920-х годов установилась славная «традиция» расстрелов в затылок с последующим контрольным выстрелом. Также исследователь цитировал показательные воспоминания бывшего помощника уполномоченного ОГПУ Спиридона Карташова, досрочно ушедшего на пенсию в связи с начавшимися у него припадками эпилепсии (работа-то сложная, ответственная):

Я умею убивать людей так, что выстрела не слышно. Секрет такой: я заставляю открыть рот и стреляю (туда) вплотную. Меня только тёплой кровью обдаёт, как одеколоном, а звука не слышно.

* * *

На переднем плане товарищ, похожий на выходца из образованной интеллигентной семьи. Возможно, его тоже потом расстреляли – по физиономии видно же, что «предатель».

Вышеупомянутый верный сталинец Блохин, например, на пике карьеры в одиночку мог настреливать до 200 человек в день. Воистину, выдающиеся результаты были в советской стране в некоторых областях. Вечером небось домой приходил и говорил жене и своим замечательным детям: «Эх, много работы было сегодня!».

Но не везде результаты были столь выдающимися. Уничтожение собственных граждан в советах делалось максимально неэффективным способом, вручную – как, впрочем, и почти всё остальное. Те же трудовые лагеря были экономически убыточными для государства, т. е. людей за государственные деньги туда просто отправляли делать бесполезную работу, чтобы они там в основном умирали, оскотинивались или навсегда подрывали здоровье. При этом нужно было тратить деньги на содержание охраны, которая в свою очередь от такой работы гарантированно превращалась в моральных уродов (если вдруг кто не был таковым ранее). Получается многократный просёр человеческих, интеллектуальных и финансовых ресурсов. Это фактически и есть тот самый сталинский метод, который потом на десятилетия стал истинно советским.

можно примерно описать так:

– Приоритет личной преданности вождю и партии над интеллектом и профессионализмом (от этого произошло большинство бед СССР на протяжении всехлет его существования);

– Как следствие, неэффективность и топорность действий таких сотрудников;

– Наплевательское отношение к человеческим ресурсам и к количеству жертв, которые возникают в результате топорных действий;

– В любой непонятной ситуации прибегать к единственному методу: насилие или уничтожение.

Сталинизм – это ставка на хитрых, безвольных и трусливых ничтожеств, которые готовы выполнить любой приказ вождя. Остальные просто не выживали в близком окружении Сталина или в системе советской власти, т.к. где-то рядом с любым партийным работником всегда находился какой-нибудь хитрожопый и очень бдительный товарищ, который во имя продвижения по службе с удовольствием строчил анонимки на очередного выявленного «умника».

Многие пытались принять уродливые правила игры, суть которых сводилась к милости Сталина, но многих это всё равно не уберегло, несмотря ни на какие старания и достижения. Сталин не щадил никого.

Умники советской власти были не нужны. Первые советские руководители должны были иметь правильное происхождение, хвалить вождя и беспрекословно подчиняться, а думать за него будет партия. Привлекательно, просто и понятно для тех, кто ничего собой не представляет.

Именно в сталинское время как никогда ранее закрепилась негласная традиция жёсткой солидарности посредственностей, которые постоянно присматривают друг за другом, чтобы при первой возможности донести на коллегу и самому получить повышение, либо занять другое тёплое местечко. Кроме того, необходимо постоянно озираться вокруг, чтобы ни в коем случае не появился на горизонте кто-то с самостоятельно функционирующей головой. Таких сразу же выявляли «всем трудовым коллективом», клеймили и уничтожали.

И каждый думает: хорошо, что в этот раз не меня.

Очень удобно, что на уровне государственной политики были предусмотрены специальные механизмы радикального избавления от «враждебных элементов». И шло это всё с самого верха, от главного усатого персонажа. После Сталина неугодных просто отодвигали подальше, лишали постов, запугивали – т. е. тоже всячески ущемляли из всё того же чувства солидарности. Такова сталинская инерция, продлившаяся до самого конца существования совка.