Ольга Колодяжная - Через боль, но на волю. Дневник матери

А как жилось в это время моей дочери? Она плохо питалась, когда организм растет и развивается. Она плохо одевалась, когда хочется нравиться мальчикам… Мама все время заплаканная, раздраженная, в тягостном настроении. Я говорила: «Подожди, это временно, брату сейчас хуже, чем нам». А в масштабах ее жизни это «временно» было лишь продолжением предыдущих девяностых, когда почти все мы жили в нищете. С трудом вписываясь в новый уклад, я мало что могла одна, с двумя подрастающими детьми, которых надо было кормить, обувать, одевать, учить. Огромные долги по квартплате, по неудавшемуся бизнесу, хроническая депрессия, потому что не можешь свести концы с концами, раздражительность и нервные срывы… Моталась в поисках заработка по городу, уезжала в Москву, оставляя детей на три-четыре месяца с престарелой бабушкой.

Дети иначе воспринимают наши проблемы. Материальные трудности, которые мы переносим болезненно, они видят под углом: если я сыт и меня любит мама, то все нормально. Наша издерганность, наша неспособность управлять своими отрицательными эмоциями постепенно накладывают и на них отпечаток. Я смотрю на фотографии, когда моей дочери было двенадцать лет. Здесь она еще ребенок – веселый, открытый, улыбчивый. А дальше все чаще появляется хмурый взгляд, кривая усмешка на лице. Могу ли я себя в этом винить? И да, и нет. Есть причины, от меня не зависящие, но много зависело и от меня. Теперь я это понимаю, но прошлого не вернуть, посеянное приходится пожинать.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

«В конце ХХ века во многих странах наркомания была признана социальным бедствием. В Международном антинаркотическом центре в Нью-Йорке существует документ, который указывает, что количество лиц, употребляющих наркотики, на всем земном шаре составляет около 1 млрд. человек. Однако эта цифра приблизительна, так как точно учесть число наркоманов на текущий момент невозможно.

Количество наркоманов в России составляло около 3млн. человек. Но истинное число наркоманов, как считали специалисты, в несколько раз превышало число зарегистрированных больных. Учитывая возрастную категорию большинства наркоманов – от 13 до 25 лет, можно сказать, что под угрозой этой болезни оказалась фактически треть нового поколения страны. Особое беспокойство вызывало, что увеличилось число женщин и девушек, употребляющих наркотики. Скорость и масштабы распространения наркотических веществ на территории Российской Федерации и других стран мира позволяли говорить о том, что распространяется настоящая пандемия наркомании – повальная эпидемия, охватывающая население ряда стран. «Если не произойдет чуда, то окажется, что в XXI веке наркоманы – это наши будущие ученики, наша будущая паства. … И если ситуация с употреблением наркотиков не изменится в лучшую сторону, то через полтора десятка лет люди, пристрастившиеся к наркотикам, заполнят правительство, парламент, воинские части, медицинские учреждения, университеты и школы…» (Из книги игумена Евмения «Луч надежды в наркотическом мире», который работает с наркоманами уже не один год).

Большинство стран бывшего Советского Союза, находится в числе мировых лидеров по росту числа наркоманов и ВИЧ-инфицированных. Статистика взятых на учет наркоманов отражает лишь вершину «айсберга». Каждый наркоман вовлекает в среднем за год 7—10 человек, поэтому наркомания увеличивается на 8% в год – тенденция одна из самых высоких в мире. 70% наркоманов – это молодые люди до 25 лет. Более 60% составляют подростки, а 13% – и вовсе дети 12-ти и менее лет. Женская наркомания, в процентном соотношении, самая высокая в Европе.

Вокруг дочери всегда было много ребят и мало девчонок. Это удивляло, но не беспокоило: симпатичная, улыбчивая, она нравилась многим из них. На ее шестнадцатилетие наша большая кухня едва вместила около сорока ребят. Пили мало, но были веселые. Мне ничего дурного в голову не приходило.

У дочери уже был парень, на семь лет старше, бывший одноклассник брата, почему-то вертевшийся в их подростковой компании, очень худой и бледный, заторможенный, молча приходил, молча уходил. Позже я узнала, что он и несколько его приближенных потребляли таблетки, курили «травку», делились с малолетками. Они были особенные, вели какие-то, как казалось моей дочери, умные беседы. «Я гуляла вместе с ними по улицам и восхищалась: какие они раскомплексованные, свободные! Я завидовала им, мне тоже хотелось быть такой, я уговаривала их дать мне попробовать и, наконец, уговорила. Сначала от таблеток было очень плохо: тошнило, рвало, болела голова, но потом привыкла».

Нельзя сказать, что я ничего не замечала. Именно в этот период дочь перестала быть привычно послушной девочкой. Мне не нравилась ее дружба с парнем старше ее, но домашние «разборки» могли заканчиваться тем, что она выпрыгивала из окна нашей квартиры на первом этаже в домашних тапочках и убегала на несколько дней. Проблемы подросткового периода – у кого их не было? Я видела только непослушание, возможность ранних женских проблем для девочки… Наркотики – это в другой стране, на другой планете.

Скоро появился новый друг. Ей было 16, а ему 17, когда они начали жить открыто – современные Ромео и Джульетта, «монтекки» и «капулетти» при них, в том числе и я. Возмущение и негодование родителей с обеих сторон привели лишь к тому, что, зайдя как-то утром в спальню дочери, я увидела две пары испуганных глаз, глядящих на меня из-под одеяла.

То, что для нас в этом возрасте было стыдно и крайне редко, для современных молодых людей – норма. Аргументы родителей на темы нравственности выглядят нелепым комариным писком на фоне пропаганды секса в средствах массовой информации. Мои попытки увещевания превращались в скандалы и вели к разрушению отношений, и я смирилась: если сейчас такое время, пускай тогда живут рядом со мной.

Сергей (назовем его так) действительно ее любил, после школы пошел работать и учиться заочно. Дочь окончила школу, поступила в институт. Они были вместе, им было хорошо. С Сергеем мы подружились, хороший, умный мальчишка, энергичный холерик, искренний, одинокий при живых родителях: отец с матерью давно в разводе. Мать уехала на заработки в Италию, оставив сына с отчимом – крутым йогом, которому пасынок был только помехой для пребывания в нирване. Новая жена отца категорически не принимала пасынка. Сергей прибился к нашей семье, как щенок, который был выброшен хозяином за порог, потому что доставлял много хлопот. Его зарплаты хватало на несколько дней, чтобы потешить любимую девушку, а потом оба сидели на моем иждивении. Это было главное, что вызывало мое раздражение. Я не замечала теневой стороны их жизни: ссоры, ну, какие-то выяснения отношений… Все как у всех, особенно молодых и неопытных.