Владимир Крючков - Поколение Хэ. Хроника мутного времени

Понятно, что выводы Фоменко и Носовского рушили самые основы комфортного существования целого клана историков, лишали целые вереницы их публикаций какого-либо смысла. Более того, возникали сомнения по поводу национальных святынь и заповедников, вроде мемориального комплекса «Куликово поле», а это уже большая идеология, в тени которой прячутся очень большие деньги. Так что, яростное сопротивление Новой Хронологии вполне объяснимо. Но это лишний раз доказывает то, что занятия топологией позволяют Анатолию Тимофеевичу разглядывать эту суету из другого измерения, не придавая ей флатландски-трагического значения.

***

Опьянение первыми результатами закона о кооперации наступило так же быстро, как и последовавшее вскоре отрезвление. Операция с законом напоминала китайскую кампанию «Пусть расцветают сто цветов», когда расцветшие цветы были мгновенно скошены следующей кампанией. Поначалу все было прекрасно – их кооператив паял мини-компьютеры как горячие пирожки. Более того, они заключили договор с областным отделом образования на компьютеризацию школ области. Денег хватало и на спокойную жизнь, и на такси, и на подарки женам в виде колец и серег с изумрудами и бриллиантами. Кое-кто из правления кооператива даже стал присматриваться к иномаркам, обсуждая преимущества Тойоты Короллы по сравнению с Тойотой Камри. Распределение заработанных денег было организовано достаточно прозрачно, что позволило избежать неизбежных подозрений и зависти внутри коллектива. Толик с ребятами мечтали об организации международных конференций во время круизов на теплоходе по Иртышу и Оби к Карскому морю.

И никто из них не мог предположить, что уже через полгода кооператив развалится на два в результате крупного скандала между сотрудниками из-за денег, а еще через полгода вновь образованный на обломках кооператив развалится еще на два из-за еще более крупного скандала. Оба собрания по развалу кооперативов единодушно поручили вести Толику. Он пытался призвать товарищей к примирению, но не был услышан. Осколки крупнейшего в городе кооператива оказались нежизнеспособны, а вскоре все эти заигрывания с кооперацией были пресечены сверху железной рукой. Начиналась новая эпоха – эпоха акционирования и распила государственного имущества.

Уши крупнейшей в новой истории страны аферы торчали слишком явно и когда Толику предложили войти в правление чекового фонда, он брезгливо отказался. Неотказавшиеся вскоре резко разбогатели. Каждый из правления расплодившихся чековых фондов вдруг оказался членом советов директоров десятка-другого предприятий, о продукции которых не имел ни малейшего представления. Об обещанных владельцам ваучеров дивидендах все быстро забыли – не до них было. Начался дилетантский кайф – вдруг стало возможно управлять бизнесом, ничего в нем не понимая. В советах директоров серьезных в недавнем прошлом предприятий стали появляться жены, дети, любовницы главных акционеров. Голоса старых специалистов, пытавшихся удержать новых руководителей от опрометчивых шагов, были заглушены амбициями и пренебрежением вновь пришедших «хозяев жизни», что чаще всего приводило либо к краху, либо к медленному умиранию предприятий.

Занимаясь управленческим консультированием, Толик насмотрелся на чудеса эпохи первоначального распила (накоплением это точно не являлось) государственного капитала. Наиболее масштабные вещи происходили в оборонке. Накопившие немалый «жирок» в советское время, предприятия оборонки столкнулись с проблемой резкого сокращения госзаказа. Государство сказало им – народ нуждается в товарах народного потребления (ТНП), вот и займитесь ими. Кадры у вас обученные, оборудование передовое – вперед! Обогащайтесь!

Обогащаться – это хорошо, но как? Руководители умели хорошо и напряженно руководить выдачей уникальных изделий к праздничным датам – при непременном условии неограниченного финансирования. А тут – кто будет финансировать? Рынок? Потребитель? А кто это такой и откуда у него деньги… Ненадежно как-то это все. И начали высокоточные станки штамповать неуклюжие тазики и кастрюли. Правда, поначалу были попытки наладить выпуск бытовой электроники – от кассетных магнитофонов до микроволновок – но они быстро закончились по причине низкого качества новодела. Когда возврат достиг 40% и выше, а затраты намного превысили доходы от продаж, руководство задумалось. И главным итогом этих размышлений стал блестящий вывод – «ЦК нам поможет!» И они уселись в ожидании помощи ЦК (естественно, КПСС). Но помощь все не приходила, а там и сам ЦК почил в бозе (до сих пор ленюсь посмотреть в Гугле, кто же такая «бозя» 3 3 «В Бозе » – форма предложного падежа существительного «Бог» в церковнославянском языке. Таким образом, выражение « почить в Бозе » буквально означает «уснуть в Боге», т. е. уйти из жизни мирно, веруя, отдать свою душу Богу. Это церковнославянское выражение является книжным, устаревшим (Google). ). Там же почили и многие предприятия-орденоносцы и обладатели знамен ЦК.

Да, чуть не забыл – были и попытки образовать совместные предприятия с солидными западными/восточными фирмами. Например, одно предприятие космической отрасли на Урале договорилось с фирмой Siemens о совместном производстве настольных компьютеров. Практичные немцы дали нашим 100 комплектов клавиатур для сборки. Наши орденоносные сборщики буквально за ночь, хотя в сроках их никто не ограничивал, собрали эти клавиатуры и с гордостью отдали немцам. Те поставили их на испытательные стенды – две клавиатуры еле-еле проползли в годные по нижнему пределу уровня качества. Практичные немцы попросили объяснить им, как можно сотрудничать при таких показателях качества. Через год наши с трудом договорились о штамповке пластикового стакана и страшно гордились тем, что начали сотрудничать с Западом. «Космические» амбиции улеглись – пришло понимание того, что массовое производство требует другой культуры, нежели мелкосерийное и единичное.

Все это Толику довелось повидать изнутри. К нему обратилось с просьбой проконсультровать одно из лучших предприятий отрасли, которое активно искало пути выхода из конверсионного тупика. Конверсией в конце 80-х назвали процесс перевода оборонных предприятий на гражданские рельсы. Лукавый термин скрывал еще более лукавое содержание. Дело в том, что американцы уговорили нас начать конверсию оборонки параллельно с ними. Наши со всего маху вляпались в эту аферу, не разобравшись в нюансах. Американцы же «прогнали картинку», не тронув в действительности ни одного из своих оборонных производств всерьез. В результате наши предприятия деквалифицировали рабочих и инженеров, угробили высокоточную технику и разрушили стройную систему подготовки производства и кадров. Именно это полным ходом происходило на обратившемся к Толику предприятии с тем отличием, что руководство стало подозревать, что что-то тут не так. Перед этим на заводе поработал авторитетный московский консультант по управлению, оставив объемистый отчет и руководство в задумчивости – что же ему делать.