Лукерья Сайлер - Золотой Агнец. Продолжение. Серафима Винтер – русская немка – 100 рассказов и стихов из её дневника

– Я в этом очень сомневаюсь.

– А куда нам спешить? У нас с тобой столько впереди времени!

Германские пасквили о России или прозрение Андрея Эрнста

Чтоб быть личностью яркой:

Не достаточно умной быть,

Не достаточно лисицей прослыть,

Для этого надо сильной духом быть

И жизнь очень любить.

Однажды, поздно вечером, когда дети и муж спали, а я писала дневник, мне позвонила женщина, назвалась Ольгой. По голосу можно было понять, что она была взволнованна, и плакала. Ольга попросила меня о встрече, и если можно, то быстрее. «Через три дня, я уезжаю из Германии – навсегда», – сказала она.

Я предложила приехать, на следующий день вечером, и она приехала, на машине одна.

Это была не молодая, но очень симпатичная женщина с большими карими, печальными глазами.

– Серафима, мне сказали, что Вы хотите написать книгу о том, как мы переселенцы здесь живем, это правда? – спросила Ольга.

– Да, ну, что Вы, я даже не мечтаю, так пишу дневник, – удивилась я и стала быстро соображать о том, кто же мог выдать мою тайну, которую знают не более четырёх человек-то всего.

– Не переживайте и не гадайте – мне сказал о Вас Виктор.

– Да?.. Но я действительно, имею не большие надежды издать книгу, – попыталась я возражать.

– Он, почему-то, уверен, что Вы это сделайте. У меня нет сейчас времени найти кого-то другого и передать, то, что, на мой взгляд, должна сделать – оставить здесь в Германии, – глубоко вздохнув и с трудом сдерживая слезы, она добавила, – я просто обязана сделать это и уехать.

– Хотите чаю? Давайте, будем пить чай и беседовать, – предложила я ей, видя, что Оля так начала волноваться, что достала носовой платочек, а на её глазах появились слёзы.

– Да-да – не возражаю, чаю можно.

– Я принесла чай, а пока его готовила, Ольга немного успокоилась и начала рассказывать мне про своего мужа – Андрея.

– В России много замечательных, прекрасных людей – было и будет – особенных. Многим эта страна богата, но такого богатства, как её люди, нет нигде, и мой Андрей был одним из таких. Я хочу, чтобы о нём люди знали. Он умер несколько месяца назад в России. Пошёл на пенсию и поехал там пожить. Взял с собой свой компьютер, сказал: «Поживу в России, посмотрю, как дела там идут, может, помогу чем и издам свою книгу». Видит Бог, как не хотела я его отпускать, даже плакала. Сердцем чувствовала, что не увижу больше, – говорила Ольга, не переставая вытирать слёзы, уже ручейками бежавшие по её лицу. Я не успокаивала её, молча слушала. Мы разговаривали с ней очень долго, в основном, говорила она.

Ольга рассказала мне об Андрее Эрнсте, судьба которого не отличалась от общей массы переселенцев – русских немцев из России.

Рассказ о их совместной семейной жизнь был о том, как они познакомились; поженились; окончили институт; воспитали трех сыновей; как жили в России до Перестройки и о том, как потом приехали в Германию. Типичная судьба переселенцев из России, но Ольга рассказывала её так, как будто читала вслух роман, выученный наизусть. Я слушала её, и мне хотелось взять ручку и записывать.

– Андрей был журналистом в сельской газете, – рассказывала Ольга, и всегда считал себя виновным в том, что произошло в России.

«Ну, когда ты, наконец, спокойно будешь относиться ко всему происходящему? – спросила я его однажды, – скорее бы пошёл на пенсию».

А он мне сказал: «Напрасно ждёшь, мать. Пойду на пенсию, начну статьи в газеты писать или роман, а чтобы это делать, знаешь, сколько надо знать, со сколькими людьми встречаться?».

Так он говорил и хотел написать книгу о своей семье и о своей жизни, но не смог её дописать и оформить до конца. Она в этой папке на диске. У него здесь – в Германии была очень хорошая знакомая – писательница, мы с ней познакомились на встрече Земляков. Она много дала советов Андрею по написанию книги. Он он её очень ценил, но она внезапно заболела – рак, и умерла. Мы ничего не знали. Перестала звонить и писать Андрею. Андрей думал, сначала, что чем-то обидел её, но потом узнал, что её уже нет.

Он очень Аню жалел, так её звали. Похоронили её в Воронеже – где она родилась и дети там живут.

Чуть позднее, после её смерти, Андрею сделали операцию на сердце – заменили клапан, и в 60 лет отпустили на пенсию. После операции он стал собираться в Россию. Я уговаривала, боялась за его здоровье, здесь он уже был под наблюдением врачей и здоровье стало восстанавливаться.

– Я уезжаю в Россию, – сказал он мне, – хорошо, что мы там оставили квартиру, поживу среди русских людей, это мне надо для работы над книгой. Надеюсь и ты приедешь ко мне и дети-то тоже. – Я впервые пожалела, что мы квартиру не продали. Думаю, это бы его не удержало. До этого Андрей говорил, что мы никогда, ни при каких обстоятельствах, не должны уезжать из Германию. Всегда пресекал все разговоры в семье о возвращении в Россию, особенно если этот разговор начинали дети, а после операции, его как будто подменили.

Да… и похоронили его там. Умирая, он попросил племянника, который был рядом с ним в этот момент, похоронить в России, рядом с родителями и успел написать мне записку и передать папку с рукописями. Дети в своих профессиях далеки от литературы. Они не знают что с этим делать, хотя прочитали. Старший сын уже уехал, точнее, не вернулся после похорон. Вместе со второй женой остались в России. Другие два пока здесь остаются.

У него был приятель – писатель в Москве. Он с ним общался, но я не нашла его адреса и номера телефона. Адресов много, но я не знаю, кто это был.

Серафима, отдаю это Вам. Я и дети так же, думаем, что не напечатают всё это сегодня в России, да и здесь, разумеется, тоже, но, может быть, когда-нибудь, когда время придёт. Возможно, письма и заметки можно будет напечатать с Вашей будущей книгой, а книгу Андрея потом уж… возможно дети или внуки это сделают. Первая её часть посвящена его семье. Посмотрите. Нам будет очень интересно узнать ваше мнение. Всё, что написано в статьях, в основном, касается Германии, и тема ещё не устарела. Прочитайте, если сочтёте, что надо издавать это, где-то напечатать – напечатайте, можете использовать этот материал в своих книгах, здесь есть лично моё на это разрешение. Мы понимаем, что это не книга, а только информационный материал, собранный из газет, его письма. Андрей очень хотел это обнародовать именно в Германии.

Нам не надо ничего, если даже у Вас будет от этого какой-то доход, в чём я очень сомневаюсь, но Просьба у нас есть: укажите его настоящее имя с этим материалами и больше нам ничего от этого не надо.

Я обещала всё прочитать, но сказала, что не могу взять то, что написано не мной, если только то, что уже где-то было напечатано или издано, с указанием Автора.