Юрий Бевзюк - Времён связующая мысль

– «на усиление» освобожденным комсоргом (тоже капитанская прежде должность) в Южный Сокол вознамерилось услать… Но комсомолия тамошняя рассуждала иначе: уже без меня там нашлись умеющие братву забавлять, – одному из них, лейтенанту, комссобрание и отдало комсомольскую власть при весьма комичных обстоятельствах… Пришлось полковнику, политотдела дивизии начальнику, слишком умного («моторного» притом) – и тем опасного сержанта, сердце скрепя, везти в Южносахалинск назад (подробно в дневниках) … Еще столько же, месяцев восемь, уд`алось мне с удвоенным старанием областные библиотеки «сосать» (армия уже в основном ясна стала), – и в результате… я в дневнике записал в августе: « Под марксо-ленинскую схоластику у нас паразитический класс похуже капиталистского на Западе – образовался, ничего не производя, – но фиксируя страны хозяйственную отсталость »… Записал, конечно, не стихами, – разбужен во мне сей дар весьма сильными обстоятельствами более 41-го года спустя, – но то было достижение ума для 24-х лет немалое: лишь годом ранее к такому же выводу в Югославии пришел 50-тилетний заместитель Тито Джил`аc (за что и просидел в тюряге вплоть до смерти вождя) … Поверь, читатель, не бахвалюсь, – всю жизнь свои способности как раз приуменьшал: не только с высоты лет, весьма уже изрядных как не на себя – смотрю на себя : я объясняю причину главную, почему в 91-м временнопала Советская власть… Будь вблизи от власти в 91-м хотя бы десток таких, как я (не в 24 года, а уже в 52) … но этого не могло быть никогда… почему – в книге сей вкратце разъясняю… Но выводы из этого всего главные: – образование этого паразитического класса под марксистскими словесами – гибель капитализма по меньшей мере на четверть века задержало – от нанесенного доблестными дедами тех подлых компр`адоров в октябре 1917-го, – раз; словесно в 91-м переиначившись довлеющего и посейчас худшее в истории страны компр`адорство, – открыло нанесенную их дедами в 17-м капитализму рану – и вот он и в агонию, наконец, вступает, – два»… «Вывод из выводов» капитальнейший – я пришел к нему в конце 91-го… через 27 лет после, 14 марта 67-го, «бессрочного» капитализму приговора прописания… И лишь по миновании того крутого исторического перевала…

Ну, а в 64-м, тогда, в том суховатом августе, меня таки «на усиление кадров» в Анивский полк комсоргом мотострелкового батальона начальство сплавило… Годик выпал тяжкий (дневник читайте), – но филологию за тот год изучил основательно (в местной библиотеке книжки нашлись всех наших этой науки светил), – изучил так, что в 65-м, тоже в августе, в ДВГУ на истправфак экзамене, симпатичная филологиня-экзаменаторша воскликнула на русского устного экзамене: – Вы филологию лучше меня знаете, зачем вы на историю поступаете! – … – Зачем же мне тогда на филологию поступать, если ее и так уж знаю? Историю, я считаю, что похуже знаю – … Но… через «колхоз», менее полутора месяцев спустя… к моему разочарованию величайшему …оказалось, что и историю я… если не знаю, то понимаю гораздо лучше всехпреподавателей, единственной докторицы, по источниковеденью, не исключая (ее я в первом же семестре, по истории СССР кандидатшу заболевшую нашу подменявшую, и прием 65-го историков наш, из детей-девочек, и немногих еще абитуриентов, и из армии из 25-ти всего нас трое, состоявшем, – чтением из книги какого-то древнего автора о любви Марины Мнишек и Самозванца нас забавлявшую… но мне было не до забав, не до историй выдуманных душещипательных (почему особенно – чуть далее… … поверь, читатель, не бахвалюсь, – я с высоты лет как другого смотрю на себя: – я объясняю причину главную, почему 27 лет спустя временнопала Советская власть ) … Разозленный-раздосадованный, я докторицу двумя-тремя вопросами по эпохе Смуты прервал безжалостно, она покраснела, смешалась… потом, как ни в чем ни бывало, чтение продолжала… угомонился и я – ей же источниковеденье каверзное на старших курсах сдавать… Но она благородной весьма оказалась – и доказала мне свою гражданственность! – когда я, после первого курса на заочное, наконец, перейдя – через год уже до последних курсов галопом добрался, всё на «отлично» сдавая, – получив направление в деканате, ее разыскал, бумажку протягиваю, она: «Мне у вас нечего спрашивать – вы уже историком пришли к нам», – и проставила мне в зачетку, ко всем прочим, два или три полновесных своих «пятака») … …Единственное для меня пятно светлое в том универе (да, в Южном меня, сержанта, по должности в двухгодичный университет «Марксизма-Ленинизма» для офицеров при ДОСА, по состоянию на должности капитанской записали, ни единой лекции, конечно, я не посещал, подполковников-преподов маленьких, как Бобчинский с Добчинским, философа и полит`эконома, от всей души заранее презирая… Сдавал – хочешь-не хочешь, а надо – лишь экзамены… и на выпускных политэконом меня так разъ`ярил каким-то вопросом схоластным по странам «народной демократии», – что я, ответив ему, как на самом деле обстояло, в пустынный коридор выскочил всердцах… Следом за мной с физиономией более мягкой, чем у политэконома грубоватой, философ вышел: «Молодой человек, вы на… имя-отчество… рассердились, даже нагрубили, – а он вам поставил „отлично“ и мне сказать поручил, чтобы вы непременно по гуманитарной линии шли, я к нему присоединяюсь: вы далеко можете уйти…» …Так подполковники маленькие передо мной оправдались, – и, приободрив похвалой за «диссиденство» меня, – проявили тайную свою гражданственность… Вот какими ирреальными светлыми пятнами – кроме дипломов в двух универ`ах, с одними только «пятаками», – приходилось утешаться… А университет Дальневосточный государственный репрессией мракобесной сразу встретил меня…

Как в капле воды, в сем казусе эпоха гнусная послесталинск1ая отражалась, посему в сей преамбуле надо упомянуть вкратце… Армия в последнюю неделю буквально в ней пребыванья изрядную тяжесть взвалила на меня, – зато дала мне всего за четыре ночи и дня и в людоведенье и в юристике-криминалистике понятие неслабое… В отдаленной ракетной части, в глухих сахалинских горных лесах, пятерка «дедов» наглых вконец истерроризировала молодых солдат: год почти терпели те чрезвычайные издевательства, – пока одного не избили до реанимации… в госпитале армейские юристы весьма серьезное уголовное дело размотали… Общественный обвинитель из срочников был надобен – а кто же в дивизии, кроме меня? – посему судебный процесс решили провести в полку Анивском… Ночами дело… помнится… пятитомное изучал, вникал, на процессе сидел три дня, речь обвинительно-оправдательную составил, первым ее зачитал (затем уж обвинитель государственный, полковник военной юстиции … потом мою речь похвалил, «вот только вы, по-моему, слишком в психологию зарылись» – «надо же мне и для себя что-то извлечь было» … крепко друг другу пожав руки, мы простились) … Продолжение сей главной в жизни передряги, постигшей меня в авг. 65-го в Дальгосунивера вратах – на стр. () читайте…